Не споря, что была недаром
Москва, спалённая пожаром,
Французам отдана,
Ехидничают, что в России
Всё русское с тех пор сносили,
И ей в сегодняшнем бессильи
Не до Бородина.
И снова нас не угадали:
Мы не другими кем-то стали –
Мы русские душой!
Мы звали и зовём всех в гости,
Но часто Запада охвостье
Под властью ненависти-злости
Спешит на Русь с войной.
В тот год двенадцатый, в июне,
Уверенный в своей фортуне,
Пришёл Наполеон.
Его обуревали страсти
Обрушить Божий мир в напасти –
Международной тайной власти
Служителем был он.
Французы с остальной Европой
С их ненасытною утробой
Нам разум свой несли –
В конюшни храмы превращали,
Посевы на полях топтали,
Расстреливали, разоряли,
Насиловали, жгли.
Напали, как всегда, внезапно
Превосходящей многократно
Безбожною ордой.
И мы в манёврах отступали,
Разбить себя не позволяли,
Но боя с нетерпеньем ждали –
И грянул этот бой!
Сражались бусурманы дружно
И, должное отдать им нужно,
Умели воевать.
Они атаковали смело,
Их радовало битвы дело,
Им превосходства страсть велела
Идти и убивать.
Но силы нет сильнее наших,
Перед Москвою насмерть вставших
За Родину свою:
За землю-матушку родную,
За правду, сердцу дорогую,
За песню нашу удалую,
За веру и семью!
Был ясный день, но, словно ночью,
Собой закрыла небо прочно
Сраженья темнота.
Завесой дым и гарь стояли,
И залпов молнии сверкали –
Бородино собой питали
Колоча и Война.*
Во мгле шли в бой герои битвы
Сквозь горы раненых, убитых
На барабана зов.
И множились со смертью встречи,
Но в этой небывалой сече
Переходили в мир предвечный
Без слёз и громких слов.
Мы бились, времени не чая,
На пулю пулей отвечая
Да молодцом-штыком.
Бывало, отступали малость,
Но исправляли эту шалость,
Хотя землицы и осталось
Немного за врагом.
Но вот и выдохлись атаки
При всём врагов стремленьи к драке,
И новых не видать.
И только грохотали пушки,
Но без атак они игрушки,
Для устрашения хлопушки –
Стрельбой редут не взять.
Их император растерялся,
Да так в тревогах и остался,
В бой гвардию не слал.
Просили маршалы подмогу,
Казалось им: ещё немного,
И русские дадут дорогу –
Он слушал и молчал.
Он знал: последние надежды
Рядить в случайности одежды
Шутам лишь суждено –
Ведь есть зависимость кумира
От журналиста и банкира,
И от Парижа за полмира
Играть ва-банк смешно.
Мы выдержали тот экзамен,
Нашла коса врага на камень,
И понял Бонапарт,
Хоть было не в его манере
Считать бедой свои потери:
Бородино в его карьере
Есть пораженья старт…
И в явь пришёл предчувствий ужас:
Казаки, партизаны, стужа,
Отчаянье и стыд.
И только гвардия спасала –
Атаки как-то отбивала
И отступленью придавала
Хотя б какой-то вид…
Потом с войной пришли другие,
Не менее ушедших злые
На русской правды свет.
И снова нас с землёй равняли,
Всё русское уничтожали,
Молчать покорно заставляли,
Но прежним был ответ:
«Пусть вы готовитесь заране,
Но никогда на поле брани
Вам нас не победить.
Пусть в час какой-то вы сильнее,
И думаете – всех умнее,
Но мы умели, и умеем,
И будем сами жить!»
Сегодня с нами снова браться
Повоевать они боятся –
Терять им страшно жизнь.
Сегодня рушат по-иному
Нам нашу русскую основу,
Чтоб мы по их неправды слову
От правды отреклись.
И в нынешней духовной битве
Мы вспомним, словно о молитве,
Про день Бородина.
И главной станет мысль простая:
«За правду в битвах умирая,
Победу смертью обретая –
Вот русская судьба!»
* речки Колоча, Война, а также ручей Огник – естественные препятствия перед
Багратионовыми флешами на Бородинском поле.