Чьим попустительством на время предоставлен сам себе,
на разоренное пространство я взираю без боязни?
Кто разрешил мне разглагольствовать о праве и судьбе,
когда любой любитель правит суд и совершает казни?
Как я, простой управделами, свой спланирую бюджет,
составлю смету, в лапу дам, частично уплачу налоги,
когда на главный мой вопрос у всех властей ответа нет,
когда так просто сделать бомбу и приделать бомбе ноги?
Кому я, мощный бард, свою лихую песнь теперь спою,
как струны натяну, какие звуки выну из гитары,
когда на авансцене перед микрофоном я стою,
а тот, напичканный гвоздями – на пороге диско-бара?