Страсть к довоплощению.
Тарковского тетради.
Роюсь в углублениях
дневниковых кладей.
Залежи из пленки,
счет, расчет и мнение,
да мокреньким опенком
задышит на мгновение
осень перезрелая
в рисунке запорошенном
режиссерским зрением,
тазиком с морошкою
дождь в его Италии
пахнет, а не жимолостью,
и на козьих ножках
все его же милостью
скачет та Италия
по русскому пейзажу,
в храмах, как в запаренных
избах, да монтажем
топает по скатерти
кадров -- самобранке.
Память там -- что вмятины,
что следы от ранки.
По губам -- да россыпью
до снегов скосило
Брейгеля полозьями
время -- просквозило
Русью, солью зимнею
на огне ладошку.
Как молчать просили его
мадонны те на дрожках!
В дневники же вправлено
что не углядели.
Все снимали правильно.
На дорожку сели,
отъезжая. Жертвенность же
в действе, а не в месте.
Дневников размеренность.
Девственность. Поместья.
В крошки запечатали
крестники архивные -
скатерть...как печалилось Вам
в даты именинные?
Как в долгах -- недолго
полыхали, пучились
планов заголовки...
Как вы там -- отмучились?
20 ноября 2001