ВЫСОЦКИЙ
Шумит олимпиада,
накал её высок,
и лишь ему не надо, –
он смотрит в потолок.
А там – картины, лица,
всё гуще, всё быстрей…
Метелицей кружится
листва календарей.
Вблизи одни лишь тени,
от них по шторе дрожь, –
людей или видений, –
уже не разберёшь…
Приходят и уходят, –
и роли и стихи,
в задумчивом исходе,
под пенье панихид.
Раздвинув эту снулость,
стоит, едва видна,
кивает: «Я вернулась
окончить времена».
Сильнее давит бремя,
в разрыв – последний стих.
Сквозь окна каплет Время,
остался только миг.
Бессонный мозг истрёпан:
ни песни, ни стиха.
«Я Смертью арестован
для роли жениха.
Она недаром в белом,
я в чёрном должен стыть,
и мне осточертело
кричать, что нужно БЫТЬ!
Всё странно незнакомо,
и застит свет вуаль.
Я ухожу из дома.
Вот только песен жаль».
Всё громче зов с Причала:
«Ну, всё. Вам уходить.
Но это лишь НАЧАЛО,
так здорово – НЕ БЫТЬ!…»