Мы весело ржали в столярке зимой,
Сугробы снаружи стояли у окон,
В два быстро темнело, можно было идти домой,
Но класс оставался здесь после уроков.
Учитель труда носил замасленные пиджаки,
Причёску из фильмов пятидесятых годов,
Очки на резинке, напильники, наждаки,
И еле заметно прихрамывал на правую ногу.
В его кабинете пахло стружками, дымом, железом,
На подоконнике тлели подшивки «Техники молодёжи»,
Учитель труда крайне редко был трезвым
(Ещё реже был пьяным, надо отдать ему должное).
Наши поделки напоминали кривые снаряды,
Под настроение он превращал их в созвездия,
Когда он курил «Беломор» в своём синем рабочем халате,
В очках на резинке пылали и гасли оркестры.
Не помню уже, кто придумал дурацкое прозвище «Карло»,
Но классе в шестом все стали дразнить его так
(Как раз умер Брежнев, пропал пограничный пёс Алый,
На месте хоккейной коробки открылся «Лазурный» кабак).
Вокруг появлялись и множились демоны,
Деревья у школы день ото дня укорачивались,
Учитель труда возвращался с большой перемены
Растрёпанный, злой: «За работу, товарищи!»
Однажды мы с другом гуляли по дикой заброшенной улице,
Вечерний квартал таинственно нам улыбался,
Вдруг видим, что Карло идёт и сутулится,
И машет руками, и как конькобежец шатается.
Мы с другом не знали ни где он живёт, ни есть ли семья,
Смешной старый Карло, хромой динозавр,
Мы в спину свистели, толкали его втихаря,
А он неожиданно гневно взглянул нам в глаза.
Я помню, что между лопаток прошёл электрический ток,
В глазах зарябили провалы-провалы-провалы,
На нас надвигался не Карло, а волк
Огромный, больной, несмирившийся, очень усталый.
Я помню, что он говорил про Советский Союз,
Что «в мир возвратилось великое зло»,
Что «вам, пацанам, не поднять этот груз»,
Что «честным ребятам не повезло».
Потом он потух, провалился в январскую тьму,
Друг спрашивал «что ему надо бухому?»,
А я всю дорогу смотрел в пустоту,
Пока мы бежали к далёкому дому.
Учитель труда носил замасленные пиджаки,
Он умер внезапно, когда мы были в армии,
Очки на резинке, напильники, наждаки
Давно провалились в Советские хроники нарнии.
Союз – это наша столярка зимой.
Сугробы снаружи стояли у окон,
В два быстро темнело, и можно идти домой,
Но класс оставался здесь после уроков.