Нью-Йорк всосал нас, словно вакуум,
смял, оглушил как канонада.
Удар прекрасного и всякого,
восторг, убожество, бравада.
Тайм сквер в оргазме, толпам хочется.
В ущелье сель такси несётся.
Реклама радужная корчится.
Сабвей воняет, свод трясётся.
Потеют рикши. Биржи падают,
вой, спекулянты ждут удачу.
Самоубийц мост в Бруклин радует.
В Гарлеме пулю жди на сдачу.
Бродвея умопомрачение,
всё натурально, без подделки!
Драйв, сопричастность, восхищение...
Другие шоу просто мелки!
Музей зияет зевом. Здорово!
Коллекции - почти Европа!
Нью-Йорк, как виски, кружит головы.
Не жалко жадно жизнь ухлопать!
Не повторить живущим этого.
Авантюристы высшей пробы
в граниты древнего Манхеттена
вгрызались, словно небоскрёбы.
Большое чрево Чайна Тауна.
Большие деньги, тихий Сохо.
От Дау Джонса и до дауна,
здесь всем, по своему, неплохо.
Повсюду копы полусонные.
Где под асфальтом поезд воет,
проворно впаривают чёрные
приезжим что-то ходовое.
По тротуарам изрешеченным
снуют доставщики в запарке.
Игрушки-парусники мечутся
на озерке в Центральном парке.
Здесь в процветании уверены,
перекрестив на счастье пальцы,
жуют хотдоги неумеренно,
быку у Биржи гладят яйца.
Едой с лотков пропахли улицы.
Устала Статуя Свободы,
в заплатках медных стать сутулится,
её забили небоскрёбы.
Нью-Йорк не спит. Автобус мечется
по закоулкам заполошно.
Любовь взаимная не лечится.
Не возвратиться невозможно!
Англо-испано-разнословный,
друг, патриот, космополит,
гордится чистой родословной,
в ритм не влюбиться невозможно,
Здесь ностальгия не болит...