1.
Устаешь от зимы. Устаешь подводить итоги.
Догматический мир сам с собой совладать не смог.
Не нужны январи. Не нужны громогласные боги,-
нет богов у кочевников,
кроме степных дорог...
только степь не примерить,-
неважно с мечтой сочетаясь,
тривиальная жизнь не меняется второпях...
Не сверяясь с молвой, легендами обрастая,
можно солнца не знать,
но сгорать на чужих кострах;
можно выразить меру зависимости глубинной,
познавая неволю величественной воды,-
возле мрачных опор всеведающей плотины
переставая быть молодым;
можно медные трубы под Триумфальной аркой
возвести в превосходную степень, шутя: "Сен-Санс..."
(Лучше замертво слечь в перелеске, отмеченном ярко
багровеющей жатвой,- как некогда Лавриа'с.)*
Кто счастливей? Кто знает...
Закат. Я сейчас восприимчив
к вечноалым тонам.
Жаль, пространство не взять взаймы.
Но меняемся мы. Вновь религией архаичной
ляжет на' сердце пятая часть зимы.
И на время забудешь безбожие тех карнавалов,
что хранили великий сезон бесшабашных начал.
Кто счастливей теперь: не поверивший в идеалы?
или тот, кто поверил,
но подлинной меры не знал?
(Соответствия нет.)
Очередной паломник
отвергается истиной сакраментальных основ.
И реальность надсадная вздохом каменоломни
проявляется вновь.
2.
Верно, будущая весна предсказуема и двояка:
предназначенной мглою в поле тетради слегла.
Но совсем не согласен еще с переменою знаков
вязкий снег под окном,
да и все иные снега.
Вера есть, и надежда, и древние звенья ошибок.
А о личных галактиках незачем говорить.
Очевидно, не время о сокровенном, ибо
именно Время не призывает быть
непременно наивным. (Не будешь - до первой встречной...
С нею вместе шагнёшь в Королевство витых речей;
то же самое небо, блистая коллекцией млечной,
как и прежде, поделится болью своих ролей...)
Будет год - фантазируя, молвишь: "Влево. 4 румба"**
(хоть не в море, а все же...).
Вообразив самодельный струг,
станешь себя открывать именем всех колумбов,-
необратимо, вдруг.
А пока, подытожив мили, себя приблизив
к полновесному "нечто" перед лицом отчизн,
вспомнишь всех, кто прощал... полудетские шхуны, бризы,
что, увы, не сбылись,
не успели во взрослую жизнь.
вспомнишь всех, не спеша, начиная от старого вяза,
на котором два имени (тех, стародавних, нас -
лучезарной богини из касты зеленоглазых
и меня, создающего множество пышных фраз),
крах несчастной страницы восьмого толстовского тома,
в душном зале читальном исчерканной вразнобой;
вспомнишь тех, полуспящих,- из выпускного альбома,
по линейке живущих в нелепости краевой,
освещаемых ревностным блеском кремлевских рубинов...***
после вспомнишь чью-то берданку, святой журавлиный клин,
вскормишь сотни кручин из собраний мотивов полынных:
с теми птицами будешь навечно,- один на один;
вспомнишь ягодный сок, что служил заменителем крови
(в целом - пролитый всуе),
антуражи пяти сторон,
откровенья Афин "стержневых", что держал наготове...
и руины колонн;
и еще звонарей, что стремились вызванивать вечность
на подмостках владимирской башни, ставшей ничьей...
всех, прощавших тебя, а сегодня под вечер
неприметно оживших под лампою в сто свечей.
Тем всецело и жив, из памяти в память бросаясь...
и в сюжетах пустынь правишь внутренний караван
монологов и рифм,
даже в помыслах не касаясь
отсутствующих нирван.
январь, февраль, 2011
_______________
Примечания.
*Лавриас (Лавритас) - один из предводителей дунайских славян в посл. четверти 6 века.
История донесла до нас его слова: "Мы привыкли брать чужие земли, а не отдавать свои. Так будет и впредь, доколе в мире есть война..."
**Румб - в морском деле - единица угловой меры, 1/32 окружности, т.е. 11,25 градуса.
***Имеется в виду один из важнейших символов социалистического строя - кремлевская пятиконечная звезда Спасской башни;
на ее изготовление - по некоторым сведениям - было затрачено около 400 кг. рубинов.