Пронзительно зазвенела, раскалываясь, Выжженная земля…
Старый и слегка облезлый дракон подпрыгнул вверх на несколько метров, выгнув спину и вытянув хвост, как ощетинившийся на опасность котенок. С ним стали происходить неожиданные метаморфозы: пожелтевшая заскорузлая кожа, вдруг, в один момент, сошла и стала матово-гладкой, молодой и упругой, засверкала, переливаясь, всеми цветами радуги; а за спиной у него развернулись огромный прозрачные перепончатые крылья с пружинистыми серебрящимися прожилками.
Дракон нарезал несколько широких кругов и, подлетев близко-близко к Ведьмаку, завис в одном положении так, что их глаза оказались на одном уровне.
Шоколадная лаковая тягучесть перемешалась с серебристой ртутной подвижностью.
«Полетели!» сформировалась из ниоткуда мысль в голове у Ведьмака. «Ну, полетели, же?!». Дракон мягко ткнул Ведьмака в плечо теплым кожистым носом.
- Господи, как же хочется летать…
Дракон в недоумении нарезал еще несколько изящных кругов над корчащейся в судорогах землей и неподвижным изваянием стоящим человеком. Притормозил, покачал на полную длину развернутыми крыльями и стрелой взмыл к солнцу, превращаясь в яркую цветную звезду.
- Как же хочется летать… Господи, пожалуйста, пусть он вернется, чтоб объяснить КАК… я не умею сама, Господи…
Спикировав с выси яркая цветная звезда вновь стала Драконом. Янтарная глубина вселенской мудрости прогнала серебристый холод и страх из глаз, заблестевших изумрудной глубиной. Дракон замер, примерился и с силой боднул Ведьмака в грудь так, чтоб тот совершил трансформационный кувырок. Ведьмак даже не успел испугаться, понимая, что не сделал установку на Зверя. Янтарная мудрость обещала безопасность и мужскую надежность, и Она уступила, доверившись, наверно впервые за всю свою сознательную жизнь, кому-то другому, другому во всех отношениях, Другому и незнакомому.
Мир на мгновение сузился до пульсирующей черной точки и вновь взорвался многоцветием красок и звуков. Она стала Белкой. Желто-рыжей, молодой, с черной кисточкой хвоста, горностаевым подшерстком и, почему-то, нежными прочными перепонками между передними и задними лапами.
- Забавно…
Белка подпрыгнула упруго, затем еще раз, повыше, раскинув в стороны лапы. И плавно, как осенний листок, опустилась на землю.
- Любопытно
Еще раз, повыше. Оказывается, хвостом можно рулить! Чума!!!
Еще раз, еще выше… И тут Дракон бесшумно подлетевший сзади с силой пихнул снизу вверх. Как пушистый рыжий снаряд, Белка взмыла в небо. Видимо с испугу, забила всеми лапами и… полетела…
Господи, как же хочется летать…
И как здорово полететь просто так, за компанию, и не заметить этого…
Страшно становиться потом…
Он то умеет летать, а значит, летает быстрее…
А ты – догоняешь, догоняешь, догоняешь…
Господи, как же болят мышцы. Оказывается махать крыльями так тяжело… А парить, наслаждаясь полетом и не падать, я еще не умею…
А он улетел…
Его не догнать, чтоб спросить, как парят…
Господи, как же болят мышцы… Смешно и глупо я, наверно, выгляжу снизу с лапами врастопырку…
Жить захочешь, не так раскорячишься…
Господи, как же болят мышцы…
Только я не сложу крылья, чтоб упасть и разбиться!
Я буду махать этими несчастными крыльями, пока не умру от непосильного напряжения…
Как здорово летать!!!
Господи, как же болят мышцы…
Господи, пожалуйста, сделай так, чтоб он вернулся и объяснил мне, как парить, отдыхая на воздушных потоках…
Господи! Как здорово! И как больно…
… и не хочется умирать…
… мне так нужна передышка…
Господи, дай мне сил не сложить больные усталые крылья…
Господи, пожалуйста, пусть он вернется, чтоб объяснить как…
Цветная переливчатая звезда вновь стала Драконом. Увидев оттенок инея в изумруде восторга, Дракон перестал улетать далеко.
Поняв, что Ведьмак, при всей своей выдержке и наложенной силе молодого зверя, все равно сильно ухандокался, Дракон стал лететь снизу, взмахами своих громадных крыльев помогая лететь странному и удивительно близкому существу.
В какой-то момент Белка так устала, что поняла – еще чуть-чуть, и она или камнем упадет вниз, или перекинется человеком, что на высоте нескольких километров над землей не менее опасно. Тут нежным, пушистым пузом она ощутила что-то странное… оказалось – все просто… Она постепенно просто улеглась на спину Дракона… распятыми, раскоряченными лапами обняла мощную спину с волновыми перекатами мышц, доверчиво ткнула морду носом пониже, под крыло, чтоб не мешать, блаженно закрыла глаза…
Сквозь сон Она почувствовала, что лежит уже не на спине Дракона, а на мшистом мягком ковре предгорья. Ужас рушащейся равнины доходил до сюда легким гулом. Она с удовольствием и покоем прижималась к теплому упругому телу… Зарывшись носом в шею под подбородком и закинув руки на крепкие широкие плечи, в утренней полудреме чувствовала как его волосы, видимо длинные, щекотали ласково щеку… такой невинный контакт и такая буря эмоция и удовольствия…
СТОП!!! Закинув руки… шея… волосы… эротические мысли… Одина из Ведьмачьих аксиом – человек, наделенный даром, в ипостаси зверя оставляет себе от человеческой сущности только память и способность мышления. Невозможно испытывать никакие человеческие эмоции, и эротические в том числе. Иначе бы все посходили с ума в звериные брачные периоды, просто вынужденные, живя в стае, жить по законам стаи. А значит, Она сейчас не зверь? Когда успела перекинуться? Никогда во сне ей раньше этого не удавалось.
И, главное, засыпала на спине Дракона, а сейчас рядом Мужчина. Оборотни всегда чувствуют «своих». Этот Дракон «своим» не был. Может, Драконы, действительно, Древние. Тогда, сейчас Она беззастенчиво, всем телом прижимаюсь к Древнему!?!
Женская одежда Ведьмака состоит из мягкого топа без лямок, прикрывающего грудь, юбки с кучей высоких разрезов и длинного плаща-накидки с большим капюшоном. Плаща не было, а все остальное не мешало чувствовать, что нога зажата мощными поджарыми мужскими бедрами, что там, над топом, грудь слегка щекочут тугие завитки мягкой поросли между небольшими камушками сосков на плоской мускулистой груди. Пошевелив щекой, можно покорябаться о наждак пробившейся щетины. Рука непроизвольно пробежала по выпуклым позвонкам сверху вниз и остановилась на упругой поджарой ягодице, чутко реагирующей на легкое нажатие ногтей. И не было ничего сексуального в этой близости. Но была такая законченность, наполненность, обретенность, целостность, какой никогда не было при даже очень хорошем сексе с вроде как любимым мужчиной. Подумалось: если б сейчас он не просто был радом?... если б эти, обнимающие и защищающие руки ласкали и мяли, стали бы мои ощущения сильнее?... Может ли еще что-то быть сильнее, глубже, приятнее, чем мое сейчашнее состояние?...
Непроизвольно потянулась губами и чмокнула Дракона (уж не знаю, как еще его называть, а, что ЭТО- Дракон, нет сомнений) куда-то в район настырного властного подбородка… Чмокнула, вальяжно потерлась щекой о щетину и завозилась смущенно, пытаясь отодвинуться от незнакомца. С любопытством, из-под мохнатых ресниц, разглядывала великолепного самца человеческой особи. Почувствовав возню, Дракон, не открывая глаз, сгреб покрепче, подмял под себя, перекатившись, прижал к мягкому мху крупным мускулистым телом, пристроил голову на плечо. Он даже не проснулся. Его сон был спокоен и безмятежен.
Не могу сказать, что было некомфортно. Легкий утренний ветерок не остудил, а наоборот подчеркнул всю силу реакции на ситуацию. Ее затопило блаженство первой, начальной наполненности. Все это было так гармонично и естественно, будто не было времени, когда не вместе. Он даже не проснулся… Она застонала от удовольствия и заледенела от испуга.
Ведьмак женского рода, перестав быть целомудренным, отдает часть своей силы мужчине. Если это Любовь, то, оставаясь рядом с мужчиной, Она так же сильна. Когда их отношения «на пике» Она рожает ребенка и… снова становится девственницей с полностью восстановленными силами. Дальше быть с этим мужчиной, или разойдясь по-доброму, ждать другой Любви – ее выбор. А вот, если это не любовь, а похоть – и он уходит, она надолго лишается силы и живет приживалкой-травницей при деревне, согласившейся приютить.
Она была Ведьмаком изначальным, высшего посвящения. Поэтому мужчины в ее жизни случались редко, и детей было всего двое. Два сына – два мужчины. Она легко бывала одна, разборчивость «королевских кровей» придавая спортивный интерес мужчинам, давно научила ее различать где Любовь, а где нет. Да и к сексу относилась не как к спорту, не как к необходимости «на здоровьице», а как к очень высокой степени близости. А такое бывает редко, мельчает мир, ох, мельчает.
Дракон безмятежно спал… Она поняла, нет, вернее почувствовала, что отдаст Ему всю себя, всю свою Силу. По-другому быть не может. И противиться этому невозможно, потому, что это из предначертанного. А что будет дальше? Крупные хрустальные слезы покатились по лицу. Дракон открыл глаза, посмотрел и откатился в сторону. Мужчина поднялся, завернулся в ее плащ, доходящий ему всего до колен, и отрешенно-любопытно сел рядом. Она повернулась набок, подтянула колени к носу и заревела: от того, что все, слава Богу, не произошло; от того, что все, черт побери, не произошло. Так ревела она первый и последний раз в детстве, когда, осваивая ведьмачьи навыки, неудачно перекинулась Зверем, стукнувшись о пенек. Так и ковыляла неделю по лесу белкой со сломанной лапой и фингалом под глазом. Главное, это почему-то мешало перекинуться в человека. Хорошо хоть, было ей тогда лет пять, малышам многое прощают, и слезы тоже.
Древний крупной ладонью вытер ей слезы и протянул руку, приглашая подняться.
Она встала. Он был на голову выше и не похож ни на одного мужчину из Земель. Все в нем было «не»… Но такой притягательности и сопричастности, она раньше не испытывала никогда.
Ведьмак ткнулся лбом в плечо Дракона, древним движением выражая доверие и отсутствие агрессии. Женщина подняла глаза, полные любви и надежды.
- Поговорим?
Дракон, расправившимся из-за спины крылом, как куполом прикрыл Ведьмака.
- Поговорим, а чего-ж.
Древний ласково и мудро посмотрел на женщину и сказал:
- да-а-а… утро… доброе…
- доброе утро – сказала она и засмеялась.
Доброе утро, сказала я и засмеялась. И поняла, что проснулась. Впервые за долгие годы проснулась счастливой.
Начинающийся рассвет воскресного дня, серой дымкой затянувший дома на другой стороне улицы, впервые подарил сказку домысливания вместо сырости расстройства.
Попыталась определить – и чего это я так радуюсь, ведь надо надевать длинную уродливую юбку, глухую кофту и заматываться в платок по самые брови. (Поездки в храм требуют соблюдения правил. Стиль одежды, пожалуй, единственное, что меня раздражает в этом процессе). Вспомнила – мы договорились с Михаилом пересечься днем в городе, впервые на «нейтральной» территории…
Почему «богатый и свободный» имеет привычку так часто повторяться в названиях? Отрадное, где расположен храм, в который я хожу – это совсем не то Отрадное, которое на северо-востоке Москвы, это по старой Смоленской дороге за Одинцово. Люди, не сведущие в таких «мелочах» часто попадают впросак. Так и «акула бизнеса» был сильно удивлен тем, что я не смогу добраться из Отрадного на Маяковскую минут за сорок. Объяснились, договорились.
Точно в положенное время я входила в американский бар на Маяковке. Куча народа, оживленный гул, деревянные балки, запах жирных ребрышек на гриле – все стильно. Кроме одного – вовремя я была одна. Ку-ку, а партнер?
Этот, первый, раз сразу показал как ты относишься ко мне и жизни. Ты же ведь фактически никогда и ни куда не приходишь во время. (Удивительное свойство: совершенно не уметь планировать свое время, и при этом так много успевать. Интересно, если ты научишься это делать, ты покоришь весь мир или нет?).
Отметилась в очередь на столик на двоих. Села в ожидании у стойки бара. Позвонила, что б услышать, что ты задерживаешься. Заказала бокал Гиннеса.
…
Пока жду, есть возможность поговорить про этот замечательный напиток. Гиннес – это такое темное густое пиво, фактически эль, цвета американского кофе с плотной белой невысокой пеной. Я обожаю этот напиток, но в Москве настоящий разливной Гиннес – редкость. Помню, лет десять назад, на Ленинском открылся бар, который (вторым после «Салли О'Брайен») предлагал этот напиток из бочки. Работала я тогда в замечательной мужской нефтяной компании. И вот мы, то есть я и куча молодых мужчинок, решили попробовать полюбившийся напиток в новом месте. Только, если б мы просто после работы поехали туда – рассказывать было бы не о чем. Но, слава Богу, в моей жизни все просто «по-людски» не бывает. Так вот, сначала мы зашли в боулинг рядом с офисом и поиграли часов несколько. Как понятно, кто-то играл в боулинг, а кто-то в литрбол. Так что в «Попугай», на дегустацию эля, не все добрались тверезыми.
Сели за столик, сделали заказ. Один из «молодых – красивых» в ожидании заказанного положил ручки на стол, на них голову и задремал. (Его можно понять, он в этот день вернулся из командировки, плюс разница в 8 часов по времени, плюс боулинг, в смысле литрбол). Принесли заказанный напиток в прозрачных пивных кружках. Он (напиток) был тягуч и горьковат, как первая любовь… с тоненькой вуалью пены… ах, «из вереска напиток забыт давным-давно, а был он слаще меда, пьянее, чем вино. В котлах его варили и пили всей семьей малютки медовары в пещерах под землей»… что-то там в таком духе. По мере отпивания из кружки, на ее стенках оставались следы тонких белых колечек, стыдливых и счастливых, как первое обручальное кольцо. Мы фактически усидели свои порции, когда вспомнили об «уставшем» друге и решили его разбудить. Мужчинка открыл слегка осоловелые глаза и увидел перед собой большую пивную кружку с черно-коричневой жидкостью и тонкой белой пеной сверху. «Ну, ни х…я себе в этом заведении кофе наливают», - изрек он, а мы от хохота стали оползать под стол.
…
Воспоминания забавных моментов жизни конечно хорошо. Вот только я сижу за столиком на двоих уже 40 минут одна. Гиннес подходит к концу. Официантки уже раз 30 послушали сказочку про то, что вот сейчас придет «мой мужчинка», и мы сделаем заказ. Остается только слепо верить что, во-первых: ты точно придешь, а во-вторых: точно узнаешь меня. Хотя, в разговоре, ты обещал, что если я по-прежнему пожароопасно - рыжая, ты меня ни с кем не спутаешь.
Прошло еще 15 минут. Все! «Допиваю пиво и ухожу», - решила я. И тут…