Голые стены Венеции сложены в бледно-сиреневых высях,
Яхонта красного горсти неброшены, сок отрицания высох.
Сердце патриция занято вазами, руки плебея – глиной,
Ветки истории – трупом со стразами, рынком и Магдалиной.
Мир отвратительным хижинам жидким, жирным дворцам. И сам
Мир устоялся, собрал пожитки, двинулся на вокзал.
Руки патриция заняты биржами, сердце плебея порно.
Вечности хляби в кашу унижены ветреным хрустом поп-корна.