когда я был твоей собакой и ждал тебя на полустанке,
скулил под дверью, вислоухий, мечтая в нос лизнуть тебя,
не знал тогда, что в результате останется в сухом остатке
за преданность мою собачью твоё желание пнуть меня.
причём, не просто пнуть, а больно. не просто больно, а чтоб взвыл я.
не просто взвыл, а чтобы дуба дал я на мёрзлой мостовой.
и с вислоухою любовью, которой я в тебе не вызвал
любви ответной, похоронен был без таблички, как чужой.
когда я был твоей собакой, то был счастливее болонки.
и за тобой таскался всюду, и охранял тебя везде.
а что теперь? одни обломки. вокруг тебя одни обломки,
булавки, фенечки, тесёмки и мой ошейник… на гвозде.