А ты серьёзно думал, что я не знала,
Куда, к чему и что там на дне за камни?
Что просто шла, запнулась и вдруг упала,
Что я - наивность, каких в этом мире мало,
И скрыла глазки за розовыми очками?
Что жали дужки, сквозь стёкла слепило солнце -
И я такая запуталась, заблудилась,
Как тот Иванушка: вместо воды в колодце
Свезло с копытцем. Кто из него напьётся,
Тому отныне молиться на эту милость,
Тому отныне бегать тупым бараном?
Прости, май дарлинг, но я не молюсь - не верю.
Ты можешь думать, что это немного странно,
Но если вдруг ты считаешь, что я не стану,
То мы, похоже, оба ошиблись дверью.
Да, я стучалась. Я знала, к кому и кто ты,
И ты открыл мне, пусть и не нараспашку.
Внутри оставшись, заполнив собой пустоты,
В меду залипнув (тоже мне, кстати, соты),
Мы - ложка дёгтя! - родились ведь не в рубашках.
Мы - ложка дёгтя! - родились. Вообще родились.
А значит, будет дальше - и будет хуже.
Здесь нет ни "может", ни тихого "или-или",
Здесь только жажда, марево, губы в иле
И пресловутое "только не пей из лужи".
Но нет Алёнушки, чтобы светить моралью.
И нет Алёнушки, чтобы хотя бы плакать.
Ты правда думал, что я ничего не знаю?
Что, стиснув веки, в этот провал шагаю?
Что не заметила всех стопсигнальных знаков?
Здесь всё кричало, было предельно ясно,
Я знала сразу - как уж тут не узнать, -
Что будет больно и дофига опасно.
...Я - по секрету, милый, - на всё согласна,
Пока могу -
вот так о тебе -
писать.