Шла ладья из Архангельска-города
с грузом краденым на Соловки,
море пенилось грозными волнами,
ветер парус порвал на клочки.
Из пучины погибельной с брызгами
Стратим-птица взметнулaся ввысь,
над отважными авантюристами
тучи каменные собрались.
Птица - ликом красавица первая -
воскричала над грохотом вод:
"Если мужа крещёного в жертву мне
отдадите, спасёте живот".
Закипели сердца корабельщиков
(ведь дороженька в Кемский острог):
"Не дадим ни большого, ни меньшего!
не заплатим ужасный оброк!"
Поднялась выше лесу стоячего
тут волна - смерть приходит ладье,
от такой ни молитвой, ни плачами
не поможешь на шалой воде.
В этот миг отрок Ждан - старший кормчего -
прыгнул за борт и тотчас исчез.
Буря стихла внезапно. Лишь горестно
сел у борта бедняга отец.
Через годы нежданно-негаданно
объявился в Кеми молодец -
парень статный, кудрявый, да ладный сам -
звонкогласый и сладкий певец.
Мать признала по знаку родимому
Ждана. Плакала с ним до темна:
Где же странствовал прошлыми зимами?
Как спасла его в море волна?
Улыбался вопросам загадочно
да на небо указывал перст,
стал по свадьбам и праздникaм хаживать,
и былинами здравить невест.
Ирий-сад, домовые и лешие,
водяные и ряд птицедев -
Алконост, Гамаюн - птицы певчие,
что летают в раю меж дерев.
Пел о сказочном мире волнительном,
но о Стратим, той птице, молчок...
В Беломорье стекались сказители
брать по гусельным звонам урок.
И чудно, но жениться не пробовал -
только песнями баловал слух,
окруженный девицами, вдовами
к женским вздохам суров был и сух.
Перед смертью к Трехгорбому острову
камнетёсов направил артель.
И из камня сурового жёсткого
Стратим-птица там смотрит в метель.
С головою прекрасной девичию,
перья острые в крыльях дрожат,
много в камне сокрыто величия,
и зовут её Камень-Крылат...
Вот такую легенду старинную
о любви, разлетевшейся в прах,
между парнем и птицей-богинею
пел народ в беломорских краях.