Однажды, давным давно, году этак в 75 (прошлого века) я ехал в троллейбусе. Дело было вечером, народу в салоне - шаром покати, мест для сидения полно, но нет, мне почему-то приспичило стоять. Стоял я на задней площадке, привалившись спиной к заднему стеклу и повесив локти на поручень: вот я какой красивый (молодой еще!). Троллейбус, в связи поздним временем, ехал достаточно быстро, на поворотах приходилось балансировать, ловя равновесие.
После очередной остановки троллейбус резко тронулся и меня вдавило спиной в заднюю стенку. И вдруг, по неизвестной причине, у троллейбуса соскакивают "рога", токосъёмники. Автоматически включаются полные тормоза, и троллейбус почти мгновенно останавливается. Я, по закону физики, имея приличную инерцию(50 кг умноженную на скорость троллейбуса) начинаю разбегаться от задней площадки в сторону передней! О торможении нет и речи, мимо меня мелькают удивленные лица редких пассажиров, а я, пробегая в районе средней площадки, цепляюсь ногой за плохо прикрученный алюминиевый порожек, соединяющий резиновое покрытие пола. Со смещением цента масс происходит мое постепенное склонение к полу, и к передней площадке я подбегаю уже на четвереньках.
Задняя стенка водительской кабины расположена под углом 45 градусов к салону. Таким образом я, врезавшись головой в нее, рикошетом попал к передней двери и свалился по ступенькам вниз головой, прямо в самый низ. Троллейбус остановился, водитель, чтобы поправить слетевшие «рога», включает открытие передней двери. Почему включает, а не просто открывает? Да потому, что это совсем не просто! Картина маслом: я, вниз головой и вверх ногами, лежу на ступеньках переднего выхода, придавленный приоткрывшейся дверью, дрыгаю ногами, пытаясь дать знак водителю о своем бедственном положении, а водитель, открыв дверь кабины и увидев меня, медленно стекает по сиденью, заходясь гомерическим хохотом! Его дружно поддерживают немногочисленные пассажиры, ржущие так, как будто их там как минимум на два троллейбуса.
В конце концов я дождался окончания этой вакханалии, водитель закрыл переднюю дверь, меня извлекли из "плена", переднего выхода и после возвращения "рогов" троллейбуса на место мы все тронулись в дальнейший путь. Я не понес практически никакого ущерба - ну разве что запылился, да ботинок царапнул о порожек. Так вот, пассажиры на меня глядят с сочувствием, а я, представив, как все это выглядело со стороны, начинаю истерически смеяться, да так, что складываюсь пополам! Бедные пассажиры в тревоге переглядываются: уж не "тронулся" ли я после многочисленных прикослонений своей бедной головушкой о различные троллейбусные части? А я, глядя на их озабоченные моим душевным здоровьем лица, не могу прекратить свой лошадиный смех. Как на грех еще представил, что они сообща меня, как помешавшегося, сдают санитарам в психушку, и добрый доктор, упаковав меня в смирительную рубашку, вежливо расспрашивает о произошедшем!
Всё, моих сил, смотреть на их испуганные физиономии, уже не хватило, и я выскочил из троллейбуса на ближайшей остановке, предоставив пассажирам возможность самим дофантазировать, что же случилось с моей головой. Так мы и тронулись в разные стороны: троллейбус с пассажирами в одну сторону, а я со своей головой - в другую.