***

Тишина расплавлена над городом,
тикая, повисла в каждом звуке.
Я уже почти совсем не гордая
и к нему протягиваю руки.

Не жива, зато нежна и ласкова:
прощено, усвоено, забыто.
Там, далече, в небе сонном, растровом,
солнце новый день ведет для пыток.

Я болтаюсь на шелках-веревочках,
шаг неверный – пуля между рёбер.
Выгляжу, конечно, чуть зарёванной,
но Маэстро это не коробит.

Жизнь моя, конечно, станет сказкою –
чередой пройдут и зло, и беды.
Кукловод мне сердце чистит ласково
и сожрёт – не торопясь – к обеду.