Бегущая пляска стволов за оконным
городки как отпечатки общего беззаконья
пространства и времени слепки с моллюсков
на лицах в виде гримасы молюсь на
страховку бога уклад вещей
вечерний сериал привычку вообще
другие способы не взять ответа
и если сбежать закрываясь от ветра
в воспаленную глотку подземного перехода
то слышишь тишину в ранах хип хопа
праздничного эгегей вагонного лязга
и кириллица искалеченная сотовой связью
безликостью и засильем иностранных
несмотря на все это несмотря на
добровольную немоту потребность стихать
стремиться свернуться в улитку стиха
в раковину времени своим многозвучьем
в чехарде карманов шариковая ручка
отказывается от авторских и блестящей карьеры
ни что не застывает бессмертным перлом
на теле эпохи идет двадцать первый
смех ситкома за кадром раскрывает эру
настолько подробно и безвозвратно
что сердце бьет в ребра при слове завтра
от бессмысленности бегущего бесцельности происходящего
от воплей встревоженных истеройдов
как не старайся но от вымерших ящеров
досталось тупое чутье астероида,
и оно мощнее, чем речевой
дар, выводимый прописью знак.
И, если смотреть в будущее – ничего.
Мрак. Мрак. Мрак.