Эдит Ситвелл
(1887-1964)
Там, где пастбища беременны
Муравой, как Гринвич временем,
Дом стоит. Весна приходит
В чем-то разноцветном вроде
Шали с пейсельским узором -
Свежим, ярким, пёстрым, вздорным.
В дом влетает сквозь лазейки
Окон солнце-канарейка,
Комнаты залив, как пеньем,
Тёплым золотым свеченьем.
В буклях - завитках петрушки -
Циферблат - лицо старушки.
Это ты иглой к шитью
Пришиваешь жизнь свою:
Прячешь под цветным узором
То, что безотрадно взору,
И словами, как стежками -
Мелкими иглы шажками,
Мне стараешься внушить
То, как надобно мне жить.
Но не стану я подспорьем
Той, кто небо, сушу, море
Мнит лишь пёстрым одеялом
Для уютных снов о малом.
Edith Sitwell
(1887-1964)
The Lady With The Sewing-Machine
Across the fields as green as spinach,
Cropped as close as Time to Greenwich,
Stands a high house; if at all,
Spring comes like a Paisley shawl —
Patternings meticulous
And youthfully ridiculous.
In each room the yellow sun
Shakes like a canary, run
On run, roulade, and watery trill —
Yellow, meaningless, and shrill.
Face as white as any clock's,
Cased in parsley-dark curled locks —
All day long you sit and sew,
Stitch life down for fear it grow,
Stitch life down for fear we guess
At the hidden ugliness.
Dusty voice that throbs with heat,
Hoping with your steel-thin beat
To put stitches in my mind,
Make it tidy, make it kind,
You shall not: I'll keep it free
Though you turn earth, sky and sea
To a patchwork quilt to keep
Your mind snug and warm in sleep!