Грани

Ефросин Лунев
/повесть/

 Светлой памяти брата моего,
Виталия Павловича Колесникова,
посвящается...


Еще во время спектакля, почти в самом начале второго действия Марине стало вдруг плохо. Виктор помог ей спуститься в фойе, усадил в обитое вишневым дерматином, металлическое кресло, а сам пошел в гардероб, за светло-коричневой перегородкой которого, ожидая окончание спектакля лениво беседовали две пожилых женщины.
- Что, спектакль не понравился? - полюбопытствовала одна из них, уже подавая Виктору пальто, шапки в полиэтиленовом пакете и Маринины сапоги.
- Да нет... с девушкой плохо... операция, - нехотя ответил Виктор.
- А -а-а! Вон оно что, - сочувственно протянула женщина, - Пускай девушка посидит тут, а ты иди лови такси.
"Все-таки какие у нас отзывчивые, хорошие люди!" - мелькнуло у Виктора. Он сгреб в свои огромные руки вещи и, подходя к сидящей девушке, сказал:
- Мариш, ты тут посиди... А я сейчас мигом смотаюсь за такси... ладно?
- Я с тобой Витя, - еле слышно ответила ему Марина, - Душно здесь...
Виктор вначале помог ей снять туфли, затем одеть сапоги. Виктор видел, что девушке очень больно по тому как она тяжело и глубоко, и прерывисто дышала и вся напряглась, сдерживая стоны. Он и сам преизрядно взмок вовсе не от недостатка воздуха, в достаточно просторном вестибюле, а от охватившего всего его беспокойства за Марину. В эти минуты он, наверное, совершенно не почувствовал бы прикосновения к своему телу даже раскаленного железа.
Одев Марину и надев свое пальто /шапку он одел сразу же, еще возле гардероба/, Виктор помог встать девушке и, поддерживая под руку, повел к выходу. На вопросительный взгляд гардеробщицы, он жестом дал понять, что выполняет просьбу больной и, словно оправдываясь возможно за то, что не убедил девушку последовать разумному совету, уже вслух добавил:
- На воздух просится... Да ничего, еще не поздно...
Сейчас быстренько такси поймаем... Спасибо вам и до свиданья. И, повернувшись к Марине, уже тихим голосом добавил:
- Ничего, Маришка! Сейчас я тебя быстренько доставлю до дома ... к маме... и в постельку. А завтра ты, как огурчик.
Та в ответ тихонько улыбнулась и от этой улыбки, от того, что в глазах девушки светилась любовь и надежда, Виктору стало намного теплее на душе.
Они вышли на необычайно широкую площадку перед входом в театр. На улице было тихо и по-зимнему тепло. Легкие, редкие снежинки медленно опускались на землю, алмазно-сверкая в лучах уличных фонарей. Из под сапог, при каждом шаге, вылетали, обнажая светло-серые плиты искусственного мрамора, клубы белого пуха. Снег был необычайно легким и сухим.
- Гляди! Красота-то какая, Марин!
Та в ответ тихонько улыбнулась.
Возле театра, вопреки надеждам Виктора, не оказалось ни одного такси. Только несколько частных Жигуленка, припорошенные легким снежным пухом, ожидали своих хозяев.
Проходя мимо одного из них, Виктор не удержался от соблазна и легонько хлопнул по крышке рукой. Снежинки взвились из под руки, обнажая блестящую лаковую поверхность автомобиля.
На свежем воздухе Марине стало немного лучше. Они подошли к прилегающей к театру автостраде, по которой пробегали немногочисленные автомобили, среди которых изредка виднелись зеленые веселые огоньки такси.
Остановившись на обочине, Виктор поднял руку, но ни одно такси не остановилось. Безрезультатно попытавшись остановить такси у театра, Виктор сообразил, что придется идти на стоянку, находящуюся метрах в двухстах от театра.
- Здесь не остановятся, Марин! Ты как себя чувствуешь? А то, может быть вернешься... в фойе посидишь... а я мигом смотаюсь на стоянку.
- Нет, я с тобой, Витюш! Мне уже немного лучше... Дойду.
Пройдя больше половины пути, Марина остановилась. Она устала от ходьбы.
- Давай немного передохнем, - попросила она Виктора, глядя на одну из стоящих вдоль тротуара скамеек.
Сбросив со скамейки снег и постелив на нее освободившийся полиэтиленовый пакет, Виктор усадил на него девушку, заботливо предупредив "Ты только долго не сиди", помчался к уже виднеющейся вдали стоянке, уже на бегу крикнув:
- Я сейчас мигом!
Подбежав к стоянке такси, расположенной на аппендиксом прилегающей к автостраде площадке, в углу которой расположилась, словно избушка на курьих ножках стеклянная будочка диспетчерской, Виктор увидал на ней около десятка автомобилей.
Двое мужчин безуспешно переходили от одного такси к другому. Виктор бросился к ближайшему автомобилю, за рулем которого сидел плотного сложения детина.
- Шеф! Подбрось в Майкудук! - обратился к нему Виктор.
Детина ни слова ни говоря, кивнул на фронтальное стекло и Виктор увидел на нем табличку "Время окончания работы 20.00"
- Друг! Выручай! Я заплачу! Понимаешь, что-то с подругой плохо!
Детина, ни слова не говоря, вновь кивнул на табличку и отрицательно качнул головой.
- У жлоб! Закипело в душе Виктора, - какого хрена стоит здесь на стоянке, если уже больше часа как работу закончил! Он подошел ко второму автомобилю. Сквозь слегка приоткрытое окно кабины до него донеслось «У меня обед!»
Так, безрезультатно обойдя еще пару автомашин, к пятому Виктор подходил свирепый, словно вышедший на охоту тигр.
- Вот он хваленый рабочий класс! Это не шахта и не домна. Там комбайн или печь не остановишь! Давай рубай уголек, плавь металл... до седьмого пота. Тормозишь и то урывками...
Комбайн остановится - жуешь, а только услышал свистящий гул работающих шнеков, хватай снова лопату и вперед. Замешкаешься ни за что не успеешь. А эти морды привыкли драть с работяг в оба конца, благо шахтеры в основном народ не скупой и по сравнению с остальными довольно денежный, и вконец оборзели. Эх! Сами разбаловали их дармовыми денежками. Чаевых в день имеют столько, сколько любому шахтеру и не снилось, так хотя бы совесть имели, - возмущался Виктор. Он подходил к автомобилю, озлобленный, сжимая в кармане случайно забытую отвертку.
"Сейчас ни слова не говоря сяду и пусть только откажется везти! - ела мозг злая мысль.
Взбешенному Виктору в этот миг совсем не приходило в голову, что ни отвертка, ни просто достаточно крепкие кулаки ему не помогут - таксисту только стоит крикнуть водители остальных тотчас прибегут к нему на подмогу и хорошо если не запинают ногами. Но у него помутилось в голове и он, тяжело дыша, на стоявшей немного в стороне от других автомобиль, сжимая в правой руке пластмассовую ручку отвертки. И тут произошло то, что несколько обескуражило Виктора.
Шофер, издали увидав подходящего к нему человека, открыл дверцу и вышел из такси.
- Проинтуичил, собака! - бешено подумал Виктор, готовясь к драке.
Но водитель обошел автомобиль спереди и услужливо распахнул переднюю, правую дверцу такси, жестом приглашая садиться.
- Спасибо, друг, - плюхнувшись в кресло, выдохнул расслабляясь Виктор, - сейчас вон там девчонку заберем в и Майкудук, - указывая пальцем в ту сторону, где он оставил Марину, сказал Виктор.
Водитель, среднего роста, худощавый интеллигентного вида паренек с белесыми редкими усиками, молча включил зажигание и такси помчалось по дороге.
Усадив Марину и сев рядом с нею на заднее сидение, Виктор машинально полез в левый нагрудный карман за сигаретой. Вытащив, на ощупь, из пачки сигарету, он уже было собрался спросить у шофера разрешения закурить, но взглянув на Марину, сунул руку с сигаретой в правый карман пальто, нервно разминая ее - курить тянуло неимоверно.
- Слушай, друг! Тормозни на минутку... Курить хочется ужасно!
- Да кури! - но потом догадавшись в чем дело, подогнал автомобиль к обочине и остановил.
- Едва такси остановилось, Виктор тотчас выскочил наружу, и принялся, нервничая искать в своих карманах спички, но не находил их. Тогда он легонько ткнул кулаком в запотевшее стекло автомашины и когда водитель открыл дверцу, жестом указал, что ему надо.
- Не курю, молча ответил тот, и зажигалка к сожалению не работает.
Но, уже несколько успокоившемуся Виктору, курить почему-то расхотелось.
И он, открыв заднюю дверцу, сел в такси. Такси весело мчалось мимо заснеженных белеющих пиков терриконов.
- Вообще, спасибо, дружище! Ты нас здорово выручаешь, - и, повернувшись к Марине добавил, - А ну, давай ко мне под крылышко, - ласково сказал Виктор, и полуобнял девушку. А то до тебя четверых буквально умолял... ни в какую. Ты, наверное, недавно работаешь?
-Полгода.
- Нездешний?
- Из Риги.
- Так я и знал. Человека... сразу видно.. А то наши совсем зажрались. Правда, конечно есть и неплохие ребята, но редко. В основном такие, кто урвать побольше хочет. Вообще я... ты не подумай, что тебя хочу напугать, просто город у нас такой - шпанистый. Сюда перед войной ссылали... я еще с детства помню... правда смутно - мне тогда лет пять...последние лагеря. Затем во время войны чеченов и немцев с Поволжья. Помню в детстве подерешься с каким-нибудь чечененком, а он в рев и домой. "Ата!" кричит, а тот сразу за кинжал и за нами. Уж нам-то матери говорят:" Да не играйтесь вы с ними. Зарежут. А мы что - дети. Обиды позабылись и вновь за игры. А когда бывало между собой подерутся - зрелище и смешное, и ужасное...Кинжалы выхватят и ходят по кругу, как петухи... а крику-то, визгу...наши, русские, дерутся обычно молчком: »Ух!»...да мат иной раз вырвется. Тьфу ты! И чего меня на такие разговоры потянуло? Будь осторожнее. Хотя сейчас уже поспокойней.. Чечен совсем уже почти не осталось - уехали на Кавказ. но и среди русских дураков предостаточно... Так что будь поосторожнее. И извини, если что не так. Но, думаю, лучше если ты будешь знать, а не - сюрприз. Конечно же волков бояться, в лес не ходить. Но все-таки... монтировочку на всякий случай клади поближе.
А тем временем впереди уже замелькали огоньки Майкудука. Когда такси остановилось у подъезда дома, в котором жила Марина, Виктор мельком, почему-то стыдясь, что водитель перехватит его взгляд, взглянул на таксометр. На счетчике было, что-то около двух рублей: Виктор успел заметить - рубль и не то восемьдесят девять, не то, наоборот девяносто восемь копеек.
Правда взглянул на счетчик Виктор по привычке; он и так прекрасно знал сколько набивает из города в Майкудук. Он выдернул из пистончика брюк плотный комок денег, развернул его и, вытянув из пачки десятку протянул ее шоферу. Тот взял деньги, положил их в бардачок и полез в карман за сдачей.
- Не надо, шеф. Спасибо, такому как ты и больше не жалко. Ты - человек, я - человек. Вон тем бы жлобам, что на стоянке и копейки лишней бы не дал.
- Тебя подождать? - поддерживая переход на "ты" и догадываясь, что Виктору предстоит обратный путь, - спросил таксист.
- Да чего тебе ждать? Я не знаю насколько задержусь. Да и один-то я уж как-нибудь...не застряну. Спасибо. Не беспокойся... В случае чего заночую у брата. Он у меня тут неподалеку живет... Поезжай... Вон видишь впереди белое здание - это автостанция. Там ты себе в момент пассажиров найдешь. Да, извини, даже имени твоего не спросил. Меня Виктором зовут, - добавил Виктор и протянул водителю свою огромную руку
- А меня Игорь! Ну, всех благ тебе, Витек! - ответил на рукопожатие таксист.
- Тебе тоже. Может когда-нибудь встретимся? Как говорится, гора с горой... А то заезжай в гости. Я на двадцатой живу. Мы ее проезжали.
- Знаю. Приходилось уже бывать в ваших трущобах.
- Трущобы. Это ты верно заметил. Одно, кстати, из самых опасных мест. Кроме нее, пожалуй, еще Михайловка, да Федоровка. Короче говоря, шанхаи. Подростки шпанят. В городе и здесь- потише. А там им заняться больше нечем. Тем более они сейчас вон какие - пятнадцать лет, а он выше тебя на целую голову. Энергии хоть отбавляй, а в голове - пустота. Вот и ходят шайками, да друг дружке мозги вышибают от скуки. И куда идем? Год из года почему-то не лучше, а все хуже и хуже. И на шахтах люди гибнут все чаще и чаще. Вроде бы советская власть уже полвека, а у нас все по-прежнему. Ты стишок слышал "Кому на Руси хорошо живется?"

«Еврею, татарину,
Юрию Гагарину,
Леониду Брежневу,
Остальным по-прежнему.»

Здорово! Ну, ладно, заболтались мы с тобою... Маринка совсем заждалась. О! Да она уснула под мою болтовню. Вставайте, Марина Петровна! - легонько тронув за плечо девушку, - сказал повеселевший отчего-то Виктор, - Приехали!

Очевидно есть такая необходимость русскому человеку вот так иногда излить свою душу первому встречному. То, что накипело, наболело в ней, то что рвется наружу, сжигая невыносимым огнем нутро, то, что порою невыносимо хочется залить, загасить стаканом водки.
Разрумянившаяся ото сна девушка открыла глаза и, не понимая где она находится часто - часто моргала ими.
Виктор едва удержался от хохота, вовремя сообразив, что в такой момент смех может обидеть девушку. Так бывает всегда, когда кажется нам, что встретилась наконец-то душа, которой также близки наши муки и наши надежды, которой как и нашей как-то неуютно и одиноко в мире и которая ждет чего-то потерянное, может быть еще задолго до рождения нашего, каким-нибудь нашим предком. Ищет и мается, а найдет - пугается.
Он помог ей выйти из такси и, на прощанье бросив таксисту "Будешь на двадцатой - заходи. Мой дом второй вниз от клуба, с синими ставнями. Да тебе любой встречный покажет, где Витька Ларионов живет! " с некоторым сожалением хлопнул дверцей. Такси неторопливо тронулось с места. Виктор еще раз махнул ему на прощанье рукой и, осторожно поддерживая девушку под руку, вошел в черный провал подъезда. На лестничной площадке, как всегда было темно. Только на последнем, пятом этаже тускло горела запыленная лампочка.
- На эту пацанву лампочек не напасешься! - механически подумал Виктор. Осторожно, Мариш, не споткнись!
- Да я, Вить, наверное, свой подъезд лучше тебя знаю, - отмахнулась она и, играючи легонько дернула его за мочку уха. Много ли надо для того, чтобы зажечь пламя страсти и так в достаточно горячем сердце двадцатилетнего здорового парня? Виктор повернул девушку к себе и стал целовать. Горячая, нежная страсть билась в его груди, сжигая все остатки благоразумия. Страстное желание охватило все тело Виктора. Вначале нежные, объятия его становились все более крепкими, поцелуи из нежно-ласковых становились все более жаркими и требовательными. Марина испуганно и неуверенно пыталась освободиться. Это немного остудило Виктора.
- Эх! Сейчас бы никуда не ехать, - мечтательно проговорил он нехотя ослабляя объятия.
Они поднялись на третий этаж. Марина достала из сумочки ключ и открыла им двери.
- Зайдешь?
- Да, нет поздно. Твои уже, наверное, спят.
- Позвони мне завтра на работу. Хорошо?
- как прикажете, Марина Петровна!!
- Не паясничай!
- Настроение, Мариш, плясать хочется! Эх, если бы завтра не на работу! Спокойной ночи! Я потопал.
- Покойной ночи, Витя, не позабудь позвони, а то я буду думать, что с тобою, что-нибудь стряслось.
- Да ну, брось ты, Марин, я со шпаной знаю как себя вести.
- Все знают. А у нас три дня назад в тринадцатом мужчину в подъезде собственного дома зарезали.
- Я слышал. У нас на участке его брат работает. И чего людям не хватает? Ну набили бы морду, если виноват, а т - раз и нет человека. Не беспокойся, со мной такого не случится.
- Ладно уж. Иди, а то никто не захочет ехать на твою двадцатую!
И, порывисто чмокнув Виктора в щеку, скользнула в приоткрытую дверь, так быстро, что он не успел ее задержать.
Выйдя на улицу, Виктор решил сократить путь и пошел на автостанцию не по проезжей части дороги, а по узенькой, протоптанной в темном от угольной пыли снегу тропинке.
- Странно! В городе снег, а здесь его уже, наверное, больше недели не было, - только сейчас заметил Виктор.

На душе было хорошо. Он распахнул пальто, подставляя свою разгоряченную грудь свежему легкому ветерку.
"Сто-о-о-о шальных ветро-о-о-ов
вслед те-е-бе-е ле-е-е-тят,
сто-оооо боо-ль-шиих кооостроов
сбить с пути хотят...

Где-то внутри него пел голос Палада Бюль-бюль-оглы.
И Виктору в этот миг хотелось взять в свое сердце весь мир, согреть и защитить его. Он любил и был любим, что еще надо молодому человеку, когда ему только двадцать.
Вскоре он был на автостанции. Легкие, молодые ноги быстро донесли его. На скудно освещенной стоянке, стоял «Икарус» с потухшими фарами и одно единственное такси с зеленым огоньком.
На автостанции не было ни души. Виктор подошел к такси и постучал в плотно закрытое окошко. Через несколько минут в окне появилось заспанное лицо шофера.
- На двадцатую подбрось, шеф!
- Чирик даешь - поеду, - пробурчало окно.
Виктор промолчал. Таксист расценив молчание, как знак согласия, неторопливо выдернул шпильку замка задней дверцы.
Виктор тоже молча сел на заднее сидение. Внутри него вновь пробуждался страшный зверь: " Обозрели совсем. Уже дерут больше чем в пятикратном размере" жгла сердце яростная мысль.
И даже не самих денег было жалко Виктору. Деньги навоз - сегодня завтра - воз. Он понимал этого угрюмого человека - тащиться из-за двух рублей в такую тьму-таракань кому охота. Но он же, Виктор, никогда не платил точно по счетчику. И пятерку отдал бы запросто. Впрочем и на десятку, по случаю своего сегодняшнего денежного состояния он раскошелился бы бесспорно, если бы не требовательный тон таксиста.
- Получишь ты у меня чирик, - зло думал про себя Виктор. Ему вначале хотелось повернуться и уйти ночевать к брату. Но бес, страшный зверь, разбуженный в нем на стоянке в городе и немного притаившийся, успокоенный поездкой и общением с Игорем вновь проснулся в нем с удвоенной силой. Виктор, еле сдерживая гнев, угрюмо молчал. Лютая ненависть душила его:" Что они думают, что на шахте деньги за так дают. Да и не намного больше шахтер получает чем таксист. Так у шахтера чаевых не откуда брать. А здесь сиди себе за баранкой, покуривай. Конечно тоже работа не из легких, зато на свежем воздухе, да и обвалов не бывает."
Где-то в глубине души Виктора еще сопротивлялась его природная человеческая доброта и щедрость. Но перед надвигающейся откуда-то, из глуби страшной могучей силой зверя, она потихоньку отступала. Челюсти Виктора стиснулись. Он и сам себе сейчас напоминал страшного саблезубого тигра, виденного им на обложке книжки "Борьба за огонь". Получишь ты у меня чирик. Жди! Чуть было не произнес уже ранее мелькнувшую мысль в его пылающем гневом мозгу.
Так молча и ехали. До автобусной остановки, в районе где жил Виктор. Виктор умышленно не сказал где следовало повернуть, чтобы можно было подъехать прямо к его дому. Он решил, расплатившись c таксистом пройти через узкий проход между двумя соседними дворами, мимо двух небольших, занесенных снегом плесов, затем вновь через такой же узенький меньше метра шириною, так что двоим не разойтись, штакетному проходу, между двумя соседними дворами прямо к калитке его дома.
- Хорош, - коротко бросил он таксисту. Вон там возле той будки!
Такси остановилось. Виктор неспеша нырнул в пистончик брюк, медленно вытащил из него вчетверо сложенный комок денег и так же неспеша отвернув, оказавшуюся сверху десятку выдернул из под нее трешку, и протянул ошалевшему немного таксисту.
- Ты парень, шутки со мною шутишь, что ли? Договаривались на десятку.
- Не договаривались! - так же глядя в упор на таксиста, сквозь зубы процедил Виктор. Да и это еще не все...Давай сдачу.
- Что? - вспылил таксист и его левая рука медленно потянулась к полу кабины.
- Не дергайся, шеф. Не спеши с монтировочкой, успеется, - удивительно спокойным голосом произнес Виктор. - Слушай лучше, что я тебе скажу...
Рука таксиста, отыскав монтировку, замерла. Он, очевидно подумал, что уже одним этим жестом напугал наглого сопляка.
- Еще неизвестно чья возьмет, - продолжал Виктор, уже успевший оценить обстановку - какой бы реакцией не обладал его противник, нанести моментального сильного удара ему не позволит и выступающий вперед руль, и низкий потолок кабины такси, и то, что ему вначале необходимо развернуться.
- А если твоя, так думаю из-за десятки ты меня не грохнешь совсем-то.
- А вдруг, да моя? Что тогда? Да и в случае чего, я смотался - ищи ветра в поле, а тебя я всегда по номеру отыщу. Гони сдачу. Если бы ты как человек попросил. С кого тянешь, сволочь, с такого же работяги.
- Ну ты, парень, давай без "сволочей", а то сейчас выйдем на улицу, посмотрим какой ты храбрый. И вообще выметайся и вали отсюда пока я еще добрый. И он, запустив правую руку в карман, выгреб из него пригоршню монет и швырнул их Виктору. Но в Викторе вновь, из глубины его души, уже выступал Человек. Человек с каждой секундой рос, все больше и больше, постепенно побеждая зверя. И вот уже наступила минута, когда зверь умер совсем. И Человек, вновь, уже в третий раз в этот день вынул из пистончика заветный комок денег, развернул его и сняв, лежащую сверху десятку протянул ее таксисту.
- Давно бы так а то вые..., - уже почти миролюбиво сказал тот, но Виктор уже захлопывал дверцу такси.


© Copyright: Ефросин Лунев, 2006
Свидетельство о публикации №2611150060