4 месяца. 4 месяца. Как вы думаете, это большой срок? Плюс-минус сто двадцать дней, да? Это большой срок для ремонта вашего холодильника. Большой срок для вашей беременной жены. Большой срок, когда вы не работаете и живете на зарплату родственников, в квартире бабушки и питаетесь обезжиренными продуктами. Это большой, срок, если вы думаете каждый день, что это большой срок. Но не более.
К сожалению, здесь вы не найдете ответа ни на то, как вернуть назад ваш холодильник, ни на то, как быть хорошим отцом или как побыстрее найти работу и избавить бедную пенсионерку от вашего надоедливого, хоть и родного присутствия. Ссылаясь на неопытность, могу вам сказать, что вы вообще вряд ли найдете какие-либо ответы в этом «рассказе» с сомнительным вступлением, написанном, может быть для вас, сомнительным парнем. На то – моя вина, не ваша.
4 месяца – это время расставания (как ни банально это слово) двух человек, которых зовут обычными именами – Алекс и Дженнифер (друзья в шутку называли ее «Нифертити», она была очень красива, достаточно красива для такого прозвища). Причина, по которой они расстались, и проста, и непонятна. Они просто делали глупости. Каждый. Одну-за-одной. И ни один из них, порой, не хотел признаваться в своей глупости, тем более, когда была возможность «перевести стрелки». Дженни слишком много просила, может быть. Алекс слишком, наверное, мало давал. Как вы думаете, они любили друг друга? Я думаю, да. Во всяком случае, то, что меж ними было, на сколько говорил мне мой старый друг Алекс, можно назвать любовью (здесь, пожалуй, должны быть размышления о любви, но это было бы уже слишком бездарно). Она любила его, как волчица своих детенышей, он ее, как лев – свою львицу. Она никогда не оставляла его в одиночестве – он своей гордостью никогда почти не давал ей занять хоть малейшее место в его жизни. Может он боялся потерять свободу? Ну, так он мне сказал. По мне, так бояться, что твою свободу заберет человек, который тебя любит по-настоящему (сомнений на то не было), то же самое, что опасаться, что твой домашний хомяк съест тебя, всю твою семью и соседку-швею в придачу. Нет, скорее он боялся ответственности. Да, простой ответственности. Все мы, любя, подписываем контракт на опеку над своим партнером и нашими с ним отношениями. Контракт этот подписывается, порой, кровью. Но эта кровь стоит той доли меда, которую мы получаем взамен. Алекс, видно, считал, что их отношения будущего не имеют и лучше бы их разорвать сейчас. К чему тянуть? Или он считал не так… Куда там мне знать, если он сам понять не может. Порой мы вобьем себе в голову непонятно что, делаем это, не зная, зачем, считаем, что так надо и не понимаем, к чему это все.
4 месяца, как они расстались. 4 месяца, как они уже «просто друзья», общающиеся вполне откровенно, непринужденно и пытающиеся помочь друг другу. Конечно, мужчины поймут, когда я скажу, что Алекс испытывал бешенный животный инстинкт собственности, когда чувствовал хоть намек на то, что у Джен кто-то может появиться. Он хотел разорвать невиновного в клочья (ну, «виновную»-то нельзя, а гнев девать куда-то нужно). Но Алекс наотрез не хотел показывать Дженни свой «инстинкт», ибо боялся сделать вид, что влюбился в нее снова. Алекс вообще человек очень в этом плане интересный. Он мог заигрывать с любой, какая ему попадется, но всегда боялся, что в него влюбятся, даже если любил сам. Боялся и хотел. По моим за ним наблюдениям, он сам не знал, чего хотел в этом плане – его это не особо волновало, пока вопрос не становился так, что уже нельзя от него просто уйти. Таким образом, Алекс сам не знал, хотел он расстаться, или так нужно – он просто расстался. Заставил мучиться и ее, и себя самого. А зачем? Спросите у него, зачем. Он сам не знает, и знать, пожалуй, не хочет. Может на то и были причины. Но он предпочитает не говорить об этом даже с самим собой, что уж о других.
Дженнифер же пережила разрыв, мягко говоря, тяжело. Она плакала ночами в подушку, вспоминая, как на этой подушке когда-то лежала не только ее голова. Она смотрела на звезды, и вспоминала, как Алекс, ничерта не понимавший в астрономии, рассказывал ей о созвездиях, хотя знал не больше трех-четырех, и то, не помнил, где они находятся. Она искала причины в себе, а не в нем. Искала какие-то выходы, предлоги. Она сама не понимала, почему все сложилось так, хоть и знала, что когда-то это должно быть. Это как смерть близкого человека. Вы думаете, что он всегда будет рядом. Но никто не пришлет вам письмо о том, что ваш близкий умрет через несколько дней. Он просто уйдет, и все. Оставит за собой пустоту, наполненную лишь воспоминаниями о его любви. Но его забота, голос, сердитый, хмурый тон, жалобы по утрам, неумело приготовленная яичница, - все это уйдет. Он не будет поднимать вас по утрам. Не будет не давать вам спать. Не сможет уже ругаться с вами, любить вас. Он просто уйдет. Нагло и резко. Даже, если вы знали об это заранее.
А Дженни была-то всего пару раз в кино с кем-то, да только ходила туда, потому что кино любит, а не хочет познакомиться. А в зале, в полной темноте, она вспоминала, как ходила в кино с ним, пока рядом сидевший молодой человек дрожал от мысли, что его ждет жаркий сеанс. Но, бедолага не получал ничего, кроме спасибо. Может, для нее было слишком рано делать принимать такие решения. Об этом Алекс тоже не особо говорил.
«Спустя 4 месяца и еще несколько дней»
Алекс сидел в ресторане с двумя друзьями и отмечал помолвку своего знакомого. В ту ночь он нехило выпил, ему ничего не мешало просто зайти в зал, который видно через окно, подсесть к одиноко сидевшей девушке-блондинке и завести одноразовое, а может и продолжительное знакомство. Но Алекс отбросил все идеи о похождениях молодого самца, что очень странно для пьяного молодого парня, и решил просто отдохнуть. Они с друзьями говорили на множество разных тем: больные, веселые, душещипательные. Алекс просто отдыхал, - это то, о чем он мечтал уже давно. А кто из нас не мечтает просто отдохнуть? И главное – не думать о том, что будет завтра. Это очень важно, я не спорю, но и утомительно. Порой хочется от этого отдохнуть.
Наш герой отдыхал до того момента, пока не вспомнил, что дом Дженни находится недалеко от того места, где расположен ресторан. Просидев еще около часа, Алекс решил навестить свою «подругу». Он сам не знает, что было у него тогда в голове: он просто решил сменить место своего отдыха. Может – правильно. Кто его знает?
Попрощавшись с друзьями, парень вышел из-за стола и двинулся в темноту. Пройдя пару сотен метров, он остановился у ее дома. «Да не спит она» - подумал он, и набрал ее номер. Три гудка. «Алло?».
-Привет, - промолвил пьяный голос улыбающимся ртом.
-А, да. Ты как?
-Более, чем интересно, я бы сказал, хаха, - ответил Алекс, включив свой известный тон «самец идет на охоту, попутно изображая Антонио Бандероса». – Слушай, я вообще-то у твоего подъезда стою. Тебе не стыдно? Я хочу войти.
-Так заходи, сейчас выйду, - промолвил трезвый голос улыбающимся личиком.
Алекс набрал код. Поднимаясь наверх, он сделал несколько усилий, по ходу дела, неудачных, чтобы прийти в себя и встал у двери. Минута. Дверь отворилась. Перед собой парень видит свою бывшую девочку (по-другому ее назвать было невозможно), в одной длиннющей футболкой и летних тапочках. Алекс выпрямился, замостил грудь повыше, расправил плечи и улыбнулся (при его подпитом состоянии, выглядело это вполне смешно).
Пара шуток. Смех. Джен и не сомневалась в том, что он пьян, но ее это не волновало: он всегда был хорош, даже пьяным.
Алекс рассказал ей про свои «проблемы» (надо же было про что-то ему заговорить, кроме того, что он пьян и счастлив). Девочка обняла его по-дружески, сказав, что все это – чушь. Вот так они простояли несколько минут. Затем шли различные беседы, затянувшиеся минут на 10-20, о коих я говорить не буду. Они не интересны ни мне, ни вам. Исход таков: герои наши попрощались, приложившись щекой к щеке, и разошлись. Он – на свободу, она – домой.
Что вы думаете? Алекс, выйдя на улицу, сделал 10-15 шагов в неизвестном направлении, остановился и повернулся назад. Подойдя к подъезду, он позвонил Дженни снова и сказал: «Ты забыла пожелать мне спокойной ночи».
-Не правда, я пожелала!
-Нет, я не помню.
-И что теперь? – улыбка на ее лице.
-Выходи, что теперь.
3 минуты. Джен на улице. В той же футболке и, по его наблюдениям, лишь в трусиках.
-Ну, гуляй теперь со мной, я домой не пойду.
-И черт меня подернул тебе позвонить!
-Ничего не знаю. Пошли. – снова улыбка. Непринужденная, простая. Как у ребенка.
-Пошли, что ж теперь делать.
Они двинулись вдоль улицы, говорили о чем-то, о чем Алекс, по ходу, забыл, так как был, все-таки, пьян, а рассказывал об этом уже позже.
С этого момента начинается то, чему Алекс, может, и не удивлен, а может и поражен.
-И чего было так одеваться, а потом жаловаться, что тебе холодно?
-Эл, я же не думала, что мы будем гулять столько времени. Тем более, ночью.
-Да, да. Ха-ха, признайся просто, что у тебя мозгов не хватило одеться теплее.
Дженни, поняв, что в руках у нее лишь ключ и телефон, посмотрела на него и произнесла:
-Я сейчас в тебя чем-нибудь кину!
-Да брось ты! Чем? Не ключами и не телефоном - определенно. Ты слишком боишься их потерять.
Минутное молчание, и Джен, интересно смотря на Эла, выдает:
-Трусами!
-Ой, да перестань. Кишка тонка у тебя! – сказал Эл, уверенный на 99 процентов, что Дженни решится это сделать. – Ладно, пошли уже, ха-ха, забавно это слышать, вообще-то.
Пройдя еще немного и выйдя на примерно пятидесятиметровую аллею, ведущую к центральной улице района, они, в шутку повздорив, начали спорить снова по поводу обещания Джен. Алекс, пройдя вперед, обернулся, и командным тоном объявил:
-Я же сказал, у тебя не выйдет. Трусиха ты, это понятно! – Он уже был уверен в обратном.
-Ты отдашь мне их назад?
-Отдам.
-Поклянись!
-Клянусь, ну.
-Покажи пальцы!
-Вот, - Алекс вытянул вперед руки и растопырил пальцы, - я клянусь! – молчание. – Ну, хватит, закончим на этом. – Парень обернулся и пошел вдоль по аллее. Вдруг рядом с его ногами прямо на землю падают женские белоснежные трусики. Алекс, удивленно, поднял их, повернулся, уже раскрыл рот, но Джен была так близко, что успела их выдернуть, отвернуть его и надеть трусики обратно. Когда Эл мне это рассказывал, на его лице были видны одновременно и уверенность, и удивление, и радость. Но, это только начало той ночи.
-Вот теперь пойдем. Ты всерьез думал, что я этого не сделаю?
-Я подозревал, но уверен не был, скажем так. – сказал Эл, смотря прямо перед собой.
Они спустились к центральной улице и пошли по ней. Вдоль тротуара была посажена зеленейшая трава, густая, чистая. Алекс, недолго думая, резко развернулся и приземлился на нее, а затем лег и уставил взгляд в небо.
-Романтично, правда? Садись, я не кусаюсь.
-Это, скорее интересно.
Джен села рядом. Эл поднялся и расположился напротив.
-Помнишь, я однажды встречала тебя после работы? Я еще опоздала, бежала по улице и увидела тебя, ты стоял через дорогу у перекрестка, в тени.
-Может быть. И что? – Эл улыбнулся.
-Очень странно. Я как-то так же была там под утро. Это единственное место, когда встает солнце, куда оно не достает. Ты стоял и, видя, что я бегу к тебе навстречу, ждал меня там. И нагло не думал двинуться в мою сторону! Так вот когда начинается восход, там, где ты стоял, солнце видно, но оно туда не падает.
-Да, точно, я даже помню, где это.
-Там красиво очень. – Джен легко оперлась спиной на нашего парня. – А еще мы ночью ходили за йогуртом. Черт! Ночью за йогуртом! Это же сумасшествие!
-Я не виноват, что у меня в кои-то веки нечего было есть. Я после работы был!
-Да. Просто это было так весело.
-Да, точно.
Проходит трех- пятиминутное молчание. Эл лежит на траве, Дженнифер лежит рядом, обняв его. Тут она встает и садится спиной. Алекс приподнимается и обнимает ее сзади, хочет что-то сказать.
-Почему ты разлюбил меня?
-Я… я не разлюбил. Просто боялся, что ничего не получится.
-Снова? Ведь все только начало получатся. – сказала она умеренным, тихим тоном. – Ты так мало был со мной. Я думала, думала о тебе каждый день. Боже, каждую минуту! Я бежала с работы домой и ждала, когда ты придешь. А ты шел гулять с друзьями. Тебе с ними было интересно. Не со мной.
-Джен. Я был дураком, я понял это. Я просто боялся потерять свою свободу. Не понимал, что это глуп…
-Потерять свободу? Да ты спятил, а? Я любила тебя больше, чем кого-либо на свете! Ты был мне ближе всех!
-Ну, не всех, не преувеличивай.
-Эл, всех!
-А мама?
-Алекс!
-Хорошо, я понял.
После нескольких минут молчания Эл, дыша с перебоями, начал целовать ее шею. Уложил ее на землю. Закинул голову, легко впившись в ее шею. Одной ладонью он держал ее голову, другой касался лица. Так прошло несколько минут. Затем Джен толкнула его в грудь. Он испугался. Но она легла рядом и повторила то же самое. По рассказам Алекса, она был в тот момент самым счастливым человеком на свете. Затем она остановилась и просто отвернулась.
-Помнишь, как ты забыл ключи от подъезда, и мне пришлось по газовой трубе лезть на третий этаж, чтобы открыть тебе дверь?
-О, да-а, помню! Особенно, как я подумал, что самое страшное – это если увидят соседи, и в этот момент бедный парень вышел покурить.
-Ха-ха-ха-ха! Видел бы ты его лицо! Черт побери! Он наверное всю жизнь свою вспомнил!
-Ну, зато дверь открыли.
-Да. Зато открыли дверь. Точно.
-А…
-Ты любил ее?
-Кого?
-Не валяй дурака. Ту, чьи фотографии выложил в фейс.
-Да нет же! Мы друзья просто!
-Да, по фото видно.
-Джен! Перестань!
-Ты выложил ее фотографии, и мы расстались, Алекс!
-Это было просто предлогом!
-Предлогом?! Да я дышать, черт возьми, не могла, когда увидела это! Я не могла попасть по проклятой клавиатуре! Не могла даже до кухни дойти! Пока я не выпила полбутылки вермута, я не смогла тебе написать даже!
-Да…
-Я рассталась с тобой, а затем пыталась тебя вернуть! Ты мог ведь мне сказать, что все кончено! Нет, ты просто, черт побери, оставил меня в подвешенном состоянии! Сказал, что тебе нужно время! Много времени! Я ждала, как дура! Ждала, думая, что у тебя трудный период, что тебе нужно побыть одному! Но ты решил, что, якобы, я заслуживаю большего! Решил за меня, и все!
-Прости меня.
-Да, конечно.
Алекс закрыл ей рукой рот и уложил на землю. Он снова прильнул к ее шее, на этот раз спускаясь к плечам. Оттянув ворот футболки, он целовал ее шею. Нифертити просто замолчала. Она закрыла глаза и молчала.
Затем он поцеловал ее в щеку и, смотря в глаза, произнес:
-Поцелуй меня.
-Эл…
-Да, да, я понимаю.
-Я знаю, сейчас лето, романтика, ночь. Мы лежим на траве. Но что потом? Ты хочешь, чтобы я влюбилась снова? Хочешь?
-Но ведь сейчас ты меня не любишь.
-Я разлюбила тебя 3 недели назад! Просто проснулась и поняла это. Резко.
-Я все понял. Прости.
-Бо-оже!
-Что?
-Тринадцать раз!
-Ты… а, да! Да ты что! Я до сих пор рассказываю близким подругам! Как ты только сумел?!
-Да я сам не знаю! Это давно было. Сейчас даже и не думаю, что смог бы.
-Ну, тринадцать раз, Эл! Целую ночь!
-Да! Да! Я крут, детка! Я крут!
-Ха-ха-ха, да-а, ты герой!
-Ты знаешь, я так и не познакомился ни с кем.
-Да… Я знакомилась, но знакомства длились 5-10 минут. Мне везет на идиотах. Да и нет желания.
-Почему?
-Потому, Алекс.
-Черт!
-Что?
-Полиция!
-Где?
-Вон! – к нашим героям продвигалась машина ночного патруля. Алекс нехило испугался. И это понятно – не всякому хочется закончить свою прогулку с девушкой, даже с бывшей, в полицейском участке. Они поднялись и, по решению девочки, пошли обратно вверх по темной аллее. Они шли вдоль улицы, пока не дошли до дома, рядом с которым была деревянная скамья.
-Давай здесь сядем, а?
-Ну, давай. – садятся.
-Мне холодно.
-Сядь мне на колени, в чем проблема?
-Эл… - Джен не успела договорить, как Алекс просто поднял ее на руки и посадил на себя. Так они просидели молча минут пять, пока Дженни не поцеловала его в щеку и спустилась вновь к его шее. Эл подумал, что шея, видимо, единственное, что они могут себе позволить, и просто расслабился. Он просил ее не останавливаться, закидывал голову, держал ее за талию, но не осмеливался тогда опуститься ниже.
Когда Дженни остановилась, он начал что-то рассказывать ей, увлеченно, забыв про то, что она сидит на нем в толь откровенной позе, что ни один из нас не подумал бы, что они «просто друзья».
-А, кстати, вчера! Вчера я…
Эла прервали. Прервала она. Она не выдержала. Да, может, это ее вина. Но она не выдержала. Она обхватила его руками и поцеловала в губы. Парень хотел сказать что-то, но она не давала ему сделать этого. Он забыл про все. Про все свои проблемы, про все, что вообще существует на свете. Он снова вспомнил, что такое – чувство, когда для тебя есть только ты и человек, который с тобой.
Она целовала его. Горячо, держа за лицо. Она начинала тяжело дышать и их поцелуй из романтического переходил уже в эротический. Поняв, что рукава ее футболки огромны, через них он ворвался под ее одежду и схватил ее за голую спину. Он был на седьмом небе. И в тот момент он плевал на то, что это – не главное в жизни. Он трогал ее спину, плечи, живот. Целуя ее, он затаил дыхание и переместил руки на ребра. Медленно он начал подниматься еще выше. Выше и выше. Он дотронулся до краев ее груди и замер. И почему он замер? Наверное, потому что перед ним стоял выбор: одно движение, и дороги назад нет. Может, он снова испугался ответственности? Испугался, что простой «вечер воспоминаний» станет причиной чего-то большего? Честно, друзья, я не ручаюсь говорить за него. Алекс – человек в этом плане очень интересный: он не хочет брать на себя ответственность почти никогда, но, если нет выхода, он относится к этому серьезно. Он молод, не к чему его винить.
То ли жажда тела, то ли просто смелость – подтолкнули его: он поднялся еще дальше. Он взял Нифертити за грудь – она стала целовать его еще жарче и быстрее, держа его за голову и опуская руку к его груди. И в тот момент, видимо, Эл понял: сегодня он свободен. Сегодня с ним девушка, а точнее, девочка, которую он когда-то любил. Может, он и вел себя не так, как нужно, в былое время. Но это не волновало наших героев. Сегодня ночью они просто были вместе. Были одним целым.
Джен обхватила руками его спину и прижалась к нему. Алекс снял с себя майку и приподнял до шеи ее футболку, прижавшись к ее голому телу. Простите за пошлость, друзья, но только тот, кто знает, что такое – чувствовать обнаженное тело на себе, поймет меня и наших героев. Эл произнес: «Ты помнишь это? Помнишь?». Сквозь пелену счастья девочка произнесла: «Да, я помню».
Далее наши герои позволили себе то, о чем говорить было бы уже действительно пошло, но, все же… Они оголили друг друга: она в легких трусиках, он в простых шортах. Они целовали друг друга, обнимали, шептали у самого уха о том, как скучали. Алекс почти что плакал, произнося постоянно одно и то же «прости, прости меня» в перерывах между поцелуями.
И вот, они снова решились на то, на что решились когда-то давно. Они откровенно, резко, ярко обладали телами друг друга. Они опускали руки туда, куда не опускали с момента их расставания. В тот момент для них не было никого ближе, чем они сами. Они просто делали друг другу хорошо. Снова обнимались, целовали друг друга.
Продолжить описание – это уже будет не просто рассказ, а, скорее, эротика. Опошлять эту ночь я не возьмусь и не передам своему читателю все, что передал мне Эл.
Спустя несколько часов и несколько неописанных немаловажных действий, наши герои сидели на той же лавочке, обнимая друг друга, и смотрели в небо. После затянутых разговоров Алекс проводил девочку до дома и, поцеловав ее, пошел в обратную сторону.
Джен, вскрикнув его имя, подбежала и произнесла:
-Это будет между нами… Да?
-Я постараюсь.
Она снова его жарко поцеловала и, вроде повернувшись уже к двери, дернула его за руку и поцеловала еще раз. И еще. И еще…
Они распрощались.
Алекс не виделся с Дженнифер несколько дней. Столько же они не говорили. Но в глубине души наши герои знали: несмотря ни на что, они не одни на этом свете. Хоть они и не вместе, но не одни.
Этой ночью они были рядом. Когда-то любили друг друга. А тогда они просто были рядом. Они дарили счастье.
P.S. Прости, мой читатель, за неумелую руку, за банальный стиль и отсутствие малейшей редакции. Если ты дошел до этого места – я всем сердцем тебе благодарен. Всем сердцем.
Спасибо.