Ли Бо уже в лодке своей сидит,
Отчалить ему пора...
("На озере персиковых цветов")
По реке величавой
гонит лодку волна;
над далёкой заставой
проплывает луна.
Берега и протоки
слышат шелест шеста
по высокой осоке
что ласкает борта.
Плыл в изгнанье виновник
напридуманных бед, –
невеликий сановник,
но великий поэт.
Был в стихах он изящен,
а в речах не таков –
спорил с вышестоящим,
и наспорил врагов.
Вот и плыть человеку
до заоблачных мест…
В безразличную реку
погружается шест.
Целый век так проплавай –
ни покоя, ни сна …
будет век над заставой
плыть всё та же луна.
Будет в той же печали
где-то грезиться дом…
Так ли было в начале?
Так ли будет потом?
Был ли век без страданий,
без борьбы, без интриг,
век из древних преданий
про небесных владык?
Тех правителей мудрых,
искушённых мужей
в наставленьях и сутрах –
нет на свете уже.
Нынче всё изменилось –
мир погряз в суете,
Их Высокая Милость
далеко уж не те.
О нужде и народе
вести им не нужны,
добродетель не в моде,
наставленья скучны.
И сердца их закрыты,
им мольба не слышна.
Нет и в Небе защиты,
но… какая луна!
Дай же повод надежде,
укажи мне, луна,
где, счастливая прежде,
та, былая страна?
За каким перекатом
край, где нету вражды,
где в селенье богатом
ни долгов, ни нужды?
Где законы не строги,
ибо правит любовь,
как по лунной дороге
правит лодкой Ли Бо.
Где изгнаннику рады,
где блаженство и тишь…
Но кругом лишь цикады,
гаолян да камыш.
Да поля до границы,
до предела земли,
да река, что струится
вдаль на тысячу ли.
И луна убывает, –
предрассветный покой…
Новый день наплывает
как туман над рекой.
И до утренней стражи
в восходящий рассвет
плыл чиновник неважный,
но великий поэт.
2008 г.