ИСТОРИЯ О СПАСЁННОМ ПОЭТЕ
Написано в соавторстве с Андреем Журавлёвым.http://stihi.ru/avtor/apr20
«Время опьянения прошло,
И в мой мозг, изрядно помутневший,
Очень тонким лезвием вошло
Ощущенье жизни опустевшей.
Помоги, иссохло всё во мне,
Вдохновенье бродит в переулке…»
Так читал поэт своей жене,
Косо глядя на пустые рюмки.
- Ох, и надоел ты, Жора, мне!
Брось свои прозрачные намёки.
Для тебя же истина – в вине,
И тебя с утра не держат ноги.
Хочешь выпить – сбегай, принеси.
Видишь, что бутылка-то пустая.
Так что отвяжись, и не проси,
Я с утра, ты знаешь, очень злая.
Взгляд от этой курвы отведя,
Жора вновь в стихи свои уткнулся,
И читал их дальше про себя.
«И какого чёрта я проснулся?
Ей куда стихи мои понять!
Бисер перед свиньями мечу я.
Говорила мне когда-то мать.
Ни хрена я от любви не чуял.
И дожил, дождался, как закон –
В собственной семье уже изгой я.
Как в такую дрянь я был влюблён?
Вот теперь и здравствуй, паранойя».
- Лучше бы вон, крышу починил,
Чем на эти рюмки-то коситься.
«Как её я раньше не прибил?
Вот, ей богу, стоило жениться!»
Он сквозь крышу звёзды мог считать,
Сквозь неё спускалось вдохновенье.
Так что эту крышу залатать
Было уголовным преступленьем.
Сквозь неё он мог к другим мирам,
Мысленно, конечно, уноситься.
Да он, блин, на крышу ляжет сам,
Чтоб к мирам тем ближе находиться!
«Не понять несчастной этой, нет!
И не отобрать священных клавиш.
Ведь поэт – он вам не табурет –
На четыре ножки не поставишь!»
Жора молча вышел на крыльцо.
Нежное небесное светило
Одухотворённое лицо,
С месячной щетиной, озарило,
И он тут же понял, что спасён,
Хоть и где-то каркала ворона –
Через двор, шатаясь, шёл Семён
С полною бутылкой самогона.
Вдоль уснувшей под Луной реки
Слышен далеко был шум пирушки –
Жора с другом нарезал круги
С песнями, ползком, вокруг кадушки.
05.08.12.