и когда за горло берёт тоска - гнёт железные прутья и мраморные узоры корёжит -
она покупает самую дорогую бутылку вина и идёт к подруге за порцией новой кожи.
в сотый раз, раскачиваясь на стуле, вилкой царапая кругляшек колбасы -
рассказывает про несбывшееся навеки, переходит из плача в басы:
"Он играет теперь принцессам непальским свадебный марш,
но ведёт потом - как пить дать - не в загс, а в соседнюю будку -
все признания в вечной заканчиваются "будь моей проституткой"-
а на деле - так и выходит - как ни проси.
он изрезан-исколот, шрамы на полщеки будоражат и делают сверхчеловеком-
от такого потом желание выкурить - хоть траву не коси -
и закусить порочным в метро чебуреком.
он одет по воинственно-страстной моде - закатает рубашку на силу рук.
и забываешь о раньше ценимой свободе, просишь у неба хотя бы его мундштук..."-
и такая тоска, что на хлеб не намажешь. Слой новёхонькой кожи впору сдать на тряпьё.
перемучилась, перелюбила, перепачкалась сажей, ищет альтернативу, но всё не то.