22-го июля в Киеве скончался выдающийся украинский актёр Богдан Сильвестрович Ступка. Находившийся в это время в Соединённых Штатах Евгений Евтушенко откликнулся на скорбное событие таким стихотворением (опубликовано в газете "Бульвар Гордона" № 39 (379) от 31-го июля 2012 г.):
Душой актер — великий, незалежний —
От славы, сплетен, власти, орденов,
Среди границы берегов безбрежный,
Он — сразу все, и все же одинок.
Но разве Гамлет только был датчанин?
Язык сердец един, лишь разный ритм.
Актер великий и своим молчаньем
На всех наречьях с нами говорит.
Вздохнул он вдруг: "Жаль, в жизни этой склочной
Не преподнес Ахматовой цветы...".
Его оплачут, и Тевье-молочник.
И седоусый Бульба, як браты.
Евгений Евтушенко - человек, немедленно откликающийся почти на всё, что происходит в мире. Разумеется - стихами, и - разумеется - довольно неважными.
Любопытно: должны ли стихи, подобно осетрине, быть только первого сорта? Или стихи могут быть первого, второго и т.д. сорта?
Стихотворение Евтушенко, на мой взгляд, не выше 3-го сорта. И вот почему.
Поэт, откликающийся на смерть близкого, любимого или просто уважаемого человека, особенно в первые дни после смерти, выражает в стихах свои скорбные чувства, искреннюю любовь к ушедшему, несправедливость потери. Другими словами - выражает нахлынувшие эмоции. Ничего этого в стихотворении Евтушенко нет. Есть перечисление совершенно не связанных между собою качеств и общих сентенций. Не знаю, насколько были близки Ступка и Евтушенко, но тон стихотворения никак не говорит о близости. Или - о скорби.
Спрашивается: почему великий актёр был "незалежний" (тут следовало бы написать так, как произносится по-украински - "нэзалэжный", т.е. "независимый", точно так же, как написано ниже "як браты") от "славы, сплетен, власти, орденов"? Ничего не скажу о сплетнях, но Богдан Сильвестрович, я думаю, не был чужд ни славы, ни орденов, и совершенно справедливо. Пишут, что ему очень хотелось получить даже "Оскара" за высокий вклад в мировой кинематограф. Что касается власти, то быть художественным руководителем театра и быть "нэзалэжным" от власти (имеется в виду, конечно, советская) - позиция маловероятная, а то и невозможная. Евтушенко прекрасно об этом знает.
Я долго ломал себе голову, что означает такая фраза: "Среди границы берегов безбрежный он — сразу все, и все же одинок." (Вероятно, два последних "все" надо читать как "всё"). Как можно быть "среди границы берегов"? Какая-то корявая, бессмысленная фраза. И почему он (актёр) "всё же одинок", почему - "всё же", т.е. наперекор чему-то, вопреки чему-то? Странно. Евгений Александрович умеет выражаться и точнее.
Идёт не Бог весть какой афоризм: "Актер великий и своим молчаньем на всех наречьях с нами говорит." И вдруг ни с того, ни с сего: "Вздохнул он вдруг: "Жаль, в жизни этой склочной не преподнес Ахматовой цветы..." Когда это Богдан Сильвестрович мог поднести цветы Ахматовой? Он и знаком с ней не был. Ахматова умерла в 1966-м году, когда актёру было 25 лет, он только начинал свою карьеру. И когда это "вздохнул он вдруг"?
Но что удивляет меня более всего - это две последние строки стихотворения: "Его оплачут, и Тевье-молочник. И седоусый Бульба, як браты." (Между прочим, здесь какой-то непорядок со знаками препинания, не знаю, на чьей совести. Кроме того, молочника звали не ТевьЕ, а ТЕвье. Хотя всё это - мелочи). Назвать братьями еврея Тевье и жидомора Тараса Бульбу - это не просто несусветная чушь, это, по-моему, какая-то жалкая пародия на интернационализм поэта Евтушенко.
Конечно, Богдан Ступка играл и Тевье, и Тараса, и эти две роли были, наверно, коронными в его творчестве. Но он играл и Чингис-хана, и Брежнева, и Лира, и Годунова, так что из плеяды образов, созданных актёром, "братьев" можно было бы выбрать и других. Но нет, поэту надо было сопоставить именно эти два персонажа, и он, не задумываясь, наплевал в душу - если не евреям, то украинцам. Или - и тем, и другим. Во всяком случае, в мою душу он точно наплевал.
Мне скажут, что Евтушенко - автор легендарного стихотворения "Бабий Яр", и евреи настолько его любят, что выдвинули пару лет назад на Нобелевскую премию. На мой взгляд, стихотворение "Бабий Яр" - довольно слабое, но это, как говорится, сюжет для другого рассказа. Равно как и выдвижение поэта на премию - организацией, само название которой звучит безумно смешно: Всемирный конгресс русскоязычного еврейства.
Откликаясь на кончину выдающегося актёра, поэт Евтушенко выдал очередной ляпсус. Я бы назвал это "братание" еврея и юдофоба непониманием того, чем отличаются друг от друга Шолом Алейхем и Николай Гоголь, но всё же отнесу евтушенковскую чушь именно к ляпсусам.
И на старуху бывает проруха.