дни, как бабочек крылья, пестры,
но слегка припорошили глянец;
обретенный близнец, самозванец,
что так жжешь золотые шары?
сторговавшись, как темник в Орде,
шёлк сменил на удушливый бархат,
и коврами укрытая барка
всколыхнулась на сонной воде, -
золотая, как чаша греха;
вольно в ней, Сарасвати и Браме,
пограничными править мирами,
отпуская щедрот вороха.
что струя, целовавшая дно,
нашептала,- поймешь, как пригубишь,
ах как жарко, как щедро ты любишь,
и зачем я с тобой заодно?
хорошо, праворуким левшой,
обращенным в закон иноверцем,
всякий день, кроме милости сердца,
ничего не держать за душой.