Катерина часто и много пишет.
Бездарно, тяжёлым гранённым слогом.
Одевается просто и даже излишне строго.
Увлекается признанной классикой
и другой серьёзной литереатурой.
Любит оскароносные фильмы о холокосте,
заинтересованна в собственном культурно-духовном росте.
Залпом, взахлёб поглощает романы Ремарка -
больные, живые, ранящие продольно.
Кэтрин с детства очарована мистицизмом.
Обожает Энн Райс и её вампров,
убивающих с изысканным напускным трагизмом,
неизбежным при вечной жизни.
Не художница, но рисует.
Слегка по-детски
всё пытается воплотить в примитивных сырых портретах
лица с мастерски выполненной средневековой фрески.
Катя девочка-панк.
Своих идолов лепит на скотч к стеклу,
"чтоб на вебке в кадр обязательно попадал Сид Вишес".
Восхищается тем, как он по наклонной падал,
как играл на басухе
и кололся на каждом углу.
Кэт почти никого не любит,
кроме мальчика-музыканта
с кожей цвета оливы и пальцами скрипача.
Кэт нервозна и трусовата,
не мечтает почти ни о чём,
кроме оливкового его плеча.
И, скорее всего, вместе с Кэт
Катерина, Кэтрин, да и Катя тоже,
в крайнем случае, этой осенью, вчетвером погибнут
от руки близорукого палача.