Сильвия Плат
Луна и тис
Это — свет разума, холоден, инопланетен.
Деревья разума черны. Свет голубой.
Травы сбросили горести на мои ноги, словно я Бог,
Исколов лодыжки мои и шепча о смиренье.
Клубы испарений, полные духов, населяют это место,
Отделенное от моего дома рядом надгробий.
Даже не знаю, как добраться туда.
Луна — вовсе не дверь. Это лицо в своем роде,
Бела, как сжатый кулак, и ужасно удручена.
За собой она тащит море, как злодейство; она
Затихла, раскрыв рот в зевке, полном отчаянья.
Я здесь живу. По воскресеньям колокола дважды ошеломляют небо —
Восемь великих языков, утверждающих Воскресение.
В конце они смиренно гудят свои имена.
Тис указует вверх. У него готические черты.
Следуя за ним, глаза находят луну.
Луна — моя мать. Она не столь ласкова, как Мария.
Из ее голубых одежд вылетают летучие мыши и совы.
Как бы хотела я в нежность поверить —
Восковой слепок лица, смягченный светом свечей,
Это на меня устремлён её мягкий взгляд.
Долгим было мое паденье. Тучи цветут
Голубым и мистическим светом, застя лица звёзд.
В церкви святые сплошь посинеют,
Воспарив над холодными скамьями на нежных ногах,
Их руки и лица окоченели от святости.
Луна ничего не видит. Она неистова и безволоса.
Весть же тиса — чернота — мрак и безмолвие.
Перевел Ян Пробштейн
Оригиналы: http://www.angelfire.com/tn/plath