ПЛОТОЯДЬ
В лесном лесу, березово-сосно-
вом, безгрибном, безъягодно ущербном,
зайчишка серый тихо SOSновал:
- Спасите, кто-нибудь, от удушенья!
В ветвях житейской мудрости сова
незрячей Никой выражала право-
и лево-судье чащи. Хитрован
охотник брел, пугая пни оскалом.
Гулящей девкой выйдя погулять,
на комара он брал и брал на мушку
лесную живность, вплоть до муравья…
Холодный ствол охотничью грел душу.
И живностью последний были миг
ежи, олени - баловни поэтов.
Сорока на хвосте предсмертный гимн
несла, как носит почтальон в конверте
судьбы чужой надменный штрих-пунктир.
Охотник мнил себя Вильгельмом Теллем,
забыв, что лес в России не тир-
ольский, где призы. И разве дело в этом?
А дело в том, да в том и не в один -
практически в собранье сочинений:
жетон «Морали высшей соблюдин»,
а не ружье всем драить ежедневно!