Грызет меня порою скверных чувств чреда.
Казалось бы, ты у меня одна.
А коль одна, и ежели тебя одну боготворю и холю,
Без надобности никогда тебе не прекословлю,
В подробности твоих деяний не встреваю,
Но лишь тобой одной живу, одну тебя лишь я желаю,
В то время, как в отсутствии очередном твоем
Не радуясь себе, подозревать горазд, что с кем-то ты вдвоем.
И тот, второй, фантом, кто неприязненно рассудок мой туманит,
Тебя в опасные глубины глупой страсти манит.
Хоть ты телеграфируешь мне в твердом убежденьи,
Что нет греха в твоем нисколько поведеньи,
Что ты по долгу службы или по причине важности иной
В отъезде будучи, сроднилась временно с чужою стороной.
С чужою стороной - читай, что с местностью чужою.
И на словах тебе уже я ни за что не прекословлю.
И на словах тебе доверчиво шепчу, что возвращенья твоего я с нетерпеньем жду.
Однако, гложут душу бесприютные кручины,
Что в стороне, где нет меня, с тобой другие водятся мужчины,
Что ты с бокалом крепкого вина смеешься и вниманием соперника озарена.
Грызет меня порою скверных чувств чреда.
Когда же снова ты через порог родной ступаешь,
От радости весь розовею и свечусь и ты об этом знаешь.
И если нет тебя, другие глазки мне нисколько не по нраву.
О, берегись, что если истина сокрыта в моих сомнениях по праву,
Тогда сопернику не сдобровать, учти.
Мои посылы на любовь бессрочную сочти.
Но может, правоты в моих ошибочных сомненьях нет?
Тогда сей час готов обнять весь белый свет.
*
О, женщины - вакханки, ваш характер легковерен.
И до сих пор едва ль каким он строгим цензором мужским проверен!