Часть 1
Все было не так, понимаешь?
Москва погрузилась в закат.
Под липами, на Патриарших
Нарушить пришлось Маскарад.
Два смертных, узрев Патриарха,
Увы, были обречены.
Последним, прощальным подарком
Им стали волшебные сны.
Им снился бормочущий что-то
Бродяга, рокочущий гром
И сын короля-звездочета,
И крест над далеким холмом.
Один под трамвай упал мертвым,
И Аннушка тут ни при чем –
Попробуй ходить, обескровлен!
Второй повредился умом.
Испортил адамово семя
Проклятый квартирный вопрос.
А три каинита, шалея,
Пошли веселиться – вразнос.
На рыцаре – бледном, высоком –
То таз, то жокейский картуз.
Зло шутит, умен, одинокий –
Малкава сынок, поручусь.
Свобода коту – что сметана!
Защита от пуль или стрел,
Кошачьи глаза, обаянье:
Паж Воланда – юный гангрел.
Угрюмый приземистый Бруджа –
Почти никакой дипломат.
Но тотчас куда только нужно
Без промаха выстрелить рад.
Мои описанья бессильны
Пред мощью его Дисциплин.
Глаз – искра во мраке чернильном,
Он – Каина преданный сын.
Часть 2
Все было давно, это тайна –
Когда королеву – позор! –
Средь шумного бала случайно
Украл один Тореадор.
Кровавая свадьба в Париже –
Париж стоит мессы, мессир?
Возлюбленым ведьмочки рыжей
Стал тысячелетний вампир.
Запястья его причастившись,
Смеялась и пела – в крови
Купалась; губ спелые вишни
Шептали: "Je t'aime!" визави.
Как вызов старейшему Вентру –
Обид не прощал отродясь!
Прах женский развеян по ветру,
Жемчужина втоптана в грязь.
Соперник по миру скитался,
Лик светлый храня в голове.
Причудой судеб оказался
В унылой советской Москве.
Увидел в кривом переулке
Букетик тревожных мимоз –
И мертвое ухнуло гулко,
Объял Маргариту гипноз.
Неправда, что все наносное:
Ведь был и роман, и подвал!
Несчастье настигло иное:
Мессир правит собственный бал...
Страх, гости, наряды и утварь –
К утру королева без сил.
“Верните мне Мастера, сударь!” –
И дьявол ей вдруг уступил.
Эпилог
Соткалась иная реальность,
Стирая пространство до дыр.
В серебряном круге дождался
Прощения римский вампир:
Забыт перед лунной дорогой
Голгофский осиновый кол.
Га-Ноцри Пилата торопит,
И кровь обратилась в вино.
Ваш мир – чуть подальше, направо,
Рассеян меж "где" и "когда":
Дом вечный, как в капле янтарной
Увязли – века, города.
С закатом в "Последнем приюте"
Две ведьмы стоят у дверей:
Гостей завлекая уютом,
Ждет Гелла с хозяйкой своей.
Случайных гуляк зазывают,
Ведь бар до рассвета открыт.
Там Мастер за ночь выпивает
Не менее трех “маргарит”.