Белые нитки надерганы из бинтов,
Штопать бы ими разодранный эпителий
Бурых, запекшихся, корками ставшими снов,
Край подхватить истлевших давно материй.
Зеркало вновь пеняет на каждый час
Отнятый у Морфея – Олимп разгневан.
Солнце в зените, поднять бы еще глаза,
Веки набрякли – их придавило небом.
Из-под земли вопрошает недобрый дух,
Гнет и корежит, смеется беззубой харей:
«Ты-то избитый, но дали небитых двух!
Благодари, что всего лишь бока намяли!»
Выполз на берег, отскрябанным в волнах лбом
Сразу в песок для носителя гайморита.
Волосы дыбом и ртутным стоит столбом
Мелочь, в которой вся тайна рожденья скрыта.
Танцев не будет – поймали коленный сгиб
В йодную сетку ажурней любых подвязок.
Ночью стучишься в двери, там врач Годлиб –
Милый владыка таблеток и перевязок.
Смело входи! Ну, чего ты опять не спишь?
(Бороду гладит, блестит золотой оправой).
Шаркай не шаркай, пропишет больничный-стиш,
Скажет: «Не стоит в палате искать неправых...
Трудно, не спорю, лечение тяжело –
Этому свет, а тому упокойной кармы.
Экая невидаль в воду спустить весло,
Плотью рулить, избегая маршрутов шрамы!»
Сетовать поздно, коль жалость Ему чужда,
Даже себе подобных щадить не стоит.
Книга на полке, фатальность предрешена,
Верной цитатой уважишь потом героев.
Собран анамнез, просрочен давно рецепт -
Старой купюрой лежит в портмоне без дела.
Встанет аптекарь - усталый слепой рассвет,
Грубо, шаблонно, банально врачуя тело...
***