Сто лет живёт. И столько же ещё,
Чтоб убедиться в том, что всё проходит.
Румянец вытирается со щек,
Огромным псом становится щенок,
Должно быть, соответствуя породе.
Стареет сад — не жаль его, не жаль
Ни сгорбившейся яблони, ни груши.
Ржавеет нержавеющая сталь,
И музыки прозрачная печаль
Тускнеет и уже не ранит душу.
Не раздражает пение двери,
К тому же дверь поёт всё реже, реже...
А люди на земле одни и те же.
А люди не проходят, говорит.