без неосторожных слов и памятных касаний,
ушла из твоей жизни в тот тихий, теплый вечер,
где скрипки тихий плач предвечный
покой сулил... такой желанный.
так часто шла я по твоим шагам,
что гул собственных уж и не вспомню.
но стоит клетку распахнуть, и томной,
лишь прикидывалась птица для врага.
она распахнет крылья, словно объятья,
навстречу небу устремляясь.
и лишь те перья, что ты сам крал, её касаясь,
останутся тебе, блаженному, на память.
ты слишком часто запирал мне клетку -
в отместку предавала слезы ночи.
теперь, схватив первого встречного под локоть,
прошу простить твою марионетку.
с ним хорошо - у него большие крылья,
теплая грудь, живая, кровь теплокровных.
и лоск пальцев твоих, как лед холодных,
давным-давно заставил чувства все остынуть.
ты смотришь на него, чуть не смеясь:
хромает как медведь, наступая мне на лапки.
но я смотрю в глаза, не глядя на повадки,
я снова в клетке... снова... но больше не твоя.