Ветра гоняют дни по скату крыши
Комками пыли. Сбрасывают в трубы
Водопроводные. А где-то бог,
Зажатый между ног в срамные губы
У проституток. Он меня не слышит,
Видать, все мои речи слишком грубы.
Глупы - что чаще. И, в сосновой чаще,
Ему кричу молитву. Я пьяна.
И где-то урожай прядёт война
Из молодых, безумных, мёртвых, смелых.
Когда весь мир - с той стороны окна,
Царапаются в дверь Они... Те, в белом.
Те, в балахонах из некрашеного хлопка,
В сандалях из верёвочных концов.
А я пою моление так робко,
И из бутылки вылетает пробка,
А по губам течёт свинины жир.
Послушай! Мир - картонная коробка,
А это значит - к чёрту этот мир!
Я раздеваюсь комарам на радость,
Машу руками, отгоняя дым,
И искры прожигают кожу. Всё же,
Мне от Него нужна такая малость,
Он - командир в заношенной до дыр
Шинели, взятой на прокат. Ночным
Моленьем расплывается. Вот жалость!
Бликует бытиё. Они - по факту -
Считают грех грехом. Когда затменье
Святого солнца, как кулиса в зале,
Как ржавчина на рыцарском забрале,
Как глаз святого, поражённый катарактой -
Не страшный суд, но просто настроенье.
И я готова пить безумья чан,
Ведь бог - он всё равно меня не слышит,
И не ответит. Кто придумал рай,
В который не пускают? Моих ран
Следы на теле. Съехавшая крыша
Отныне мне навеки амплуа,
Любое горе - только от ума.
Они мне скажут "не кричи... потише..."
Но рот ухмылкой злобы искривлён,
Меня зовут взрывать ночные птицы,
Их стая - сон, летящий страшный сон,
Что только грешникам забытым снится,
Погрязшим в бездне. Каждый, кто спасён
Столкнёт соседа. Так всё и случится.
Я не надеюсь, не боюсь, не жду,
Не берегу от стужи ночи тело,
Не превращаю лик в овал картин.
И ни в провал соединенья прутьев
На днище ивовых пустых корзин.
И вот приходят те, Они, кто в белом -
Я не бегу, но говорю им "тут я".
Вливая в горло кислое вино
Я превращаю в боль нехитрый танец,
Моток дорог бросаю за порог,
И между ног моих - не смерть, не бог,
Там просто ночь. А значит - там темно,
А значит я для жизни новобранец.
Или невеста... Кутаясь в фату
Или в венок. И я не буду гордой,
Когда сплету из каши кашемир,
Порвав на нитки из груди аорту
И вынося сомнения за скобки.
Они увидят в этом красоту.
Но, если мир - картонная коробка,
То я отправлю бога прямо к чёрту,
И сочиню себе получше мир.
Ну, а потом умру. И всё логично,
И те, кто в белом, скажут "Хорошо!"
А бог добавит им "Давай ещё!",
Что маловероятно. Как обычно...
С утра, возможно, буду прощена
За этот бунт, воспитанный на снеге,
За революцию на Ноевом ковчеге.
За то, что не больна, а так...пьяна...