В восьмом часу ушла Ирина -
Два раза слышался гудок. (заводской, призыв на работу)
Он долго млел в ее перине,
Но толком выспаться не смог.
Сквозь сон ему плита скворчала
И, в нос пуская легкий чад,
Для "гостенькА" топила сало.
А вот и первый блин зачат.
"Вставай, поешь, - блины готовы", -
Сметает тётка крохи сна.
Не говорить же ей: "Мы - совы,
Нам ночь для творчества нужна".
- На вот, листки твои упали.
Гляжу, всё утро прописал.
Письмо, поди, казацкой крале?
- Нет, повторял материал.
Для сочинения годится.
Потом спишу в одну тетрадь.-
И гость, краснея, как девица,
Листочки начал собирать.
Беда, краснел он то и дело,
Не вынося прицельный взгляд,
А тетка пристально глядела,
И провалиться был он рад.
Зачем соврал? А вдруг взглянули
И догадались, что к чему?
Сам расстрелял себя без пули,
Задохся в собственном дыму!
Что если ласковая тётя
Насторожилась, как змея,
Мол, что вы, сударь, тут плетёте:
Ночной порыв ваш помню я?!
"Как тётя Дарья похудела,
Не помню я ее такой, -
Совсем у женщины нет тела,-
Подумал он почти с тоской.
Хотя она, насколько знаю,
Весь век была не из толстух,
Но в этот раз совсем больная,
Огонь последний в ней потух.
И вот, пожалуйте, подарок -
Явился этот вертопрах!
А ведь ему подай приварок,
Да чтобы плавал жир во щах.
От там привык дешевым мясом
Свою утробу набивать.
Сам говорил, что хлебом с квасом
Его не потчевала мать"...
Так думал он, на тётю глядя,
И стыдно было, невтерпеж.
Зачем-то брякнул о тетради,
Ведь сразу видно, если врёшь.
Краснея вовсе по макушку,
Он смыл с руки следы чернил,
"Для аппетита" браги кружку
По просьбе тёти осушил.
И отдал должное бульону,
Умелым тёткиным рукам,
Её болезненному стону
И даже жаловался сам -
На ревматические боли.
Ох, ревматизм и у самой.
На спирте, травах, масле, соли
Есть у неё один настой,
Но тож не больно помогает...
- Вы, что, не ходите к врачу?
- Ходила. Толку! Чё он знает?
- А на курорт?
- Да не хочу!
- Что так?
- На сердце отдаётся. -
Поэт - сочувствие само:
- Уж это так оно ведётся...
- Каво лечить-то уж? -дерьмо!
Теперь уж на могилки скоро.
- Да что вы! - взвился тут "поэт" -
Какие, право, разговоры
О смерти в сорок восемь лет?!
- Ну, мой-то в сорок семь убрался.
- Нельзя сравнить: туберкулёз!
- Судьба уж, видно. Так старался...
А сковырнУлся... - (простонар. - умер после тяжкой болезни)
Снова слёз
Боится вызвать он потоки
И задает скорей вопрос:
"А как теперь там наш колхоз?"
Но тут мужик вошёл высокий
С копной нечесаных волос,
В широком клёше, без рубашки,
С татуировкой по рукам,
Да и вообще блатной замашки,
Спросил: "Здесь нету разве Машки?"
"Поэт" смекает: это к нам
Зашел супруг другой кузины.
Встаёт навстречу гостю он
И руку жмет с любезной миной,
На ней читая: "В. Семен"
И выше: "Наше счастье в ...!"
Вот вам событий поворот!
"Поэт" суёт в открытый рот,
Не чуя, мясо, рыбу, хлеб ли,
И механически жуёт.
Но тут является кузина,
Она заметно смущена:
Такой исколотый мужчина,
И вот она - его жена!
Семён не склонен к разговорам
И даже в гости не зовёт.
"Неужто был он тоже вором
И потому исколот вот?
Тогда сойтись с ним надо скоро,
Чтоб изучать блатной народ", -
Решает "автор эпопеи",
Пытаясь мысль перевести
На плодотворные идеи...
- Ну, надо нам бежать скорее,
Обоим нынче к девяти!
... Чета откланялась. Свобода!
Перевести бы надо дух.
- Давно женаты?
- Меньше года.
- Второй он?
- Да уж хватит двух.!
Сначала я не захотела
Такого мужа принимать.
Да Машке-то какое дело?
Известно, - плюнула на мать.
Убёгом прямо убежала.
Ну, пусть потянет, повезёт!
Частенько жаловаться стала,
Что учит* этот обормот, (* поколачивает. -народн.)
А вить живут-то первый год!
Да я ей, что ли, виновата -
Сама прилипла, как смола.
Ну, мало ль их! Нашла добра-то!
Не я же ей его нашла!
- Дружили долго?
- Да каво там!
На свадьбе тут вот, у одной,
Она с ним встретилась в субботу,
А убежала в выходной*. - (Еще шестидневная рабочая неделя)
Опять готова плакать тётка,
Глаза полны горючих слёз.
- Да как же так? Она ж красотка?!
Он, что, украл её, увёз?
- Ну, первый был у ней зверь зверем
И ревновал ко всем подряд.
Мы с Иркой до сих пор не верим,
Што у неё пойдет на лад.
Конешно, с этим жить лучшее,
Да ревноватый и Семён.
Вот и куражится над нею...
- Но почему ревнует он?
- А! Вечно бабы виноваты.
Один мужик всегда хорош:
Чуть задержалась - с кем была ты?
Не так взглянула - с кем живёшь?
А с кем ей путаться-то в школе?
У них там вовсе нет мущин...
Ну, пусть потянет, помунтОлит*... (помается с ним)
Пойду я, што ли, в магазин?
А ты пока побудь один.
И снова горестные мысли
Одолевают молодца:
Вот тут, пожалуйста, исчисли,
За что даруются сердца?!
Неужто, вправду, полюбила
Она такого жеребца?
Тогда она сама - кобыла
И "крыться" хочет без конца.
Иль засидеться побоялась,
С одним насилу разведясь?
Иль в брак вступить - такая малость,
И это временная связь?
Иль уж по пьянке несуровой
Она, как водится, была...
... Из авторучки нА лист снова
Текла густая, как смола,
Брань поэтическая. В гневе
Он бросил прежний мадригал -
Стихи своей алтайской деве,
В меланхолическом напеве
Он всё сомненью подвергал.
Рубил идейные устои
И находить стал в жизни ложь...
Бывает, знаете ль, такое,
Когда весь свет нам нехорош.
Но всё проходит, как простуда,
И мы, всю память перерыв,
Себя пытаем: да откуда
Сошел на нас такой порыв,
Когда на жизнь мы посмотрели
Хоть раз один без покрывал,
В какие дома нас одели,
Мы можем рухнуть, как в провал.
И ужаснувшись расхожденьям
Всех идеалов с бытиём,
Мы покрывала вновь наденем
И предовольные живём.
Замечательно легко читается, можно сказать, глотается, хотя пища и жирновата местами, но юмор вплетается в сюжетную нить, воспринимаясь как острая приправа, благодаря которой обмен веществ ускоряется. Так что процесс переработки поэтической пищи протекает нормально, оставляя чувство насыщения и удовольствия,
за что повара благодарю.
Вот куда понесло даже меня, всё Вы виноваты, Игорь Ваныч.
Алла Дятлова 12.08.2015 22:48