Эта могильная темнота наваливалась с некоторых пор с постоянством - в любое время суток. Она словно караулила, точно зная, когда наступает её черед. И Люська свыклась с неизбежностью странных обрушений внутри - интуитивно девочка ощущала приближение любой беды и обречённо шла навстречу неотвратимости…
Так было и в тот злополучный день, когда проснувшись с тревогой, она не могла развеять тоску нигде и ничем - ни на уроках, ни по дороге в больницу, ни в палате, ни на обратном пути. Совершенно ясно было, что в груди над сердцем болит Душа – девочка часто прикладывала к этому месту свою ладошку, словно затыкая дыру, через которую эта стеснённая Душа могла вырваться наружу. Но эта неведомая сущность не унималась - перебиралась выше, начиная стучаться в макушку изнутри , и темечко распахивалось и, подобно пару, улетучивалось это нечто, без которого тело становилось чужим и необъяснимо холодным. Хотя Люська по инерции продолжала двигаться, спешить в класс, пока не закончилось время самоподготовки.
Она успела - зашла, поздоровалась, получила разрешение занять своё место - за партой у окна. На автопилоте рука тянется в заветный уголочек - там под книгами и тетрадями в глубокой нише - коробочка, в которой плотненько сложены дорогие фотографии, так тщательно отобранные ребёнком, чтобы не скучать по дому и близким. Коробочка - на своём месте, и всё же сердце начинает биться еще громче и чаще. Вот её скарб перебирается на крышку зеленой парты, и глаза девочки стеклянеют - внутри коробочки одна труха - словно грызуны всё измельчили - раньше понимания происшедшего вырывается истошный вопль, испугавший всех одноклассников и воспитательницу, подбежавшую к горланящей, словно взбесившейся Люське.
- Схамэнысь, Дытына! Ты чого сказылась?-
Воспитательница яростно начинает трясти девочку, пока не добивается нескольких слов:
- Когда я уходила в больницу, здесь оставались самые красивые фотографии… самые дорогие…. Здесь Папа и Мама… Других таких нет…-
Больше ничего, кроме животного воя…
* * *
Вечерний переход в спальный корпус тоже не сулил ничего хорошего - Душа всё уже ведала - в тумбочке не окажется ни бантов, ни тем более редкого «папиного» карандаша-указки, который у всех вызывал нескрываемую зависть. Этот факт вначале был встречен даже беспомощным безразличием потрясенной девочки - ровно до того момента, пока Люська не увидела «папин подарок» в ненавистных чужих руках. Глумление тем и ужасно, что стираются все грани морали и торжествующий порок устраивает сатанинский бал уже не среди детей – это уже маленький сброд, вымещающий на одном непокорном существе все свои лишения и обиды за всё своё несложившееся на нескончаемом безрадостном веку в замкнутом пространстве сиротства и взрослого отступничества, когда никто ни в чем не разбирается и все проблемы прибиваются к земле на время окриками и угрозами, а потом змеиным кодлом выползают в ночь и детскую спальню-казарму.
Люська сама неожиданно бросилась в яростном порыве на свою обидчицу, прекрасно осознавая, кто уничтожил фотографии, понимая, чем может закончиться неравная схватка - впервые за свои одиннадцать лет она люто ненавидела, распаляя, а не укрощая свой гнев. Она, потерявшая дар речи, твердила только одно слово : «Верни!...», но слышала в ответ гомерический хохот, который порождал совсем неведомое доселе желание - придушить эту гадину, держащую в страхе и повиновении своё малолетнее стадо, убедившееся не раз, что распоясавшейся от безнаказанности юной сатанессе всё всегда сходит с рук. Многие девочки уже были повязаны постыдными тайнами, ранним рукоблудием, медленно и планомерно внедряемым властной распутницей, жаждущей новых наслаждений и покорения неискушенной девочки, так выделяющейся своими уже округлостями и пробуждающейся интимной растительностью, бросившейся всем в глаза в первый банный день. Хотя никто не мог ожидать такого отчаянного сопротивления, такой мёртвой хватки детскими нежными руками, такой силы в ногах, таких острых зубов и страшного нечеловеческого злобного дыхания этой белокожей неженки. Последнее, что вспомнилось потом в медицинском изоляторе, - это зомбирующий призыв:
- Ну верните этой дурре огрызки карандаша… Пусть будет подарок её жопе от любимого папочки…-
Какой бы длинной и темной ни была ночь, всё равно рано или поздно, но наступает утро - зимнее, ленивое, и солнце возвращается – на Украине оно щедрое и кокетливое в любое время года, и в самом тяжелом состоянии человек, приходя в чувство, не смог бы не заметить такого глупого солнечного зайчика, беспечно резвящегося на стене - не пропустила это маленькое чудо и Люська . Она лежала - одна - в просторной светлой комнате. Голова была настолько тяжёлой, что вросла в подушку, но глаза были подвижны и не без интереса осмотрели всё вокруг, больше всего радуясь красивым морозным росписям на оконных стёклах.
-Мороз и солнце… день чудесный…Еще ты дремлешь, друг … прелестный… проснись, красавица…- Она пыталась вспомнить Пушкина, но слова не хотели выстраиваться в рифмы…
Самым лучшим было снова закрыть глаза – она быстро устала, но мозг четко восстановил события, переключив все мысли на образ любимого отца - на счастливые времена луцкой жизни, на незабываемые уроки литературы, которые папа с остроумием, изобретательностью преподавал дочери в непринужденной игривой форме, очень рано внушив ей уверенность, что они вместе создадут книгу настоящих сказок. Они, как два заговорщика, вечно уединялись и шептались, девочка ждала отца всегда с нетерпением, бросаясь помогать ему во всём со своим бесхитростным детским пониманием мироустройства. Однажды просто разразился скандал, когда мама, зайдя следом, увидела, что дочь стала стягивать штаны с отца, прилегшего на диван. У девочки была своя правда - она очень жалела больную папину ножку, диагноз был не шуточный, но она вызубрила, что это был остеомиелит. В коленной чашечке была глубокая дыра, кожа на одной ноге была словно после ожога, иногда, забываясь, отец прихрамывал … совсем маленькой девочкой, играя с пластмассовой розовой детской посудкой, Люська могла маленькой пластмассовой ложечкой, наливать водичку в эту лунку в кости. Потом гладила ногу, приговаривая, что это волшебная вода, которая расколдует , вылечит все болезни. И неожиданно одним глотком выпивала эту воду из костной впадины, целуя больное место, начинала дуть на него и странной тарабарщиной заговаривать отцову болезнь.
- Ты что делаешь?- строго спросила мама.- Это что такое?- возмущение мамы наростало, так как дочь не желала с ней считаться.
-Что…что… Разве не ясно? Приятное хочу сделать человеку,- и Люська неистово тянула отца за брюки, лицо ее было серьезное, деловое, невозмутимое.
- Тышка! Неужели ты не понимаешь, что просто развращаешь свою дочь? - не унималась мама.
Но девчонка радостно перебила строгую маму:
- Это ведь так прекрасно! Так прекрасно! Я буду так вращаться-вращаться-вращаться…. и стану Валентиной Терешковой!-
В подтверждение своих мыслей она стала показывать свои неловкие детские вращения, остановившись лишь тогда, когда закружилась голова - так ребенок понимал слово «развращение» и дико радовался своему открытию. Мама сердилась, уходила в другую комнату, а папа на несколько дней по непонятным для дочери причинам ночевал на диване, жарил себе картошку на маленькой плиточке и из-за закрытых дверей доносилось его пение: «Устал я греться у чужого огня, но где же сердце, что полюбит меня?» И дочь неистово вопреки всем запретам мамы кидалась к нему в комнату с криками:
- Я! Я тебя люблю! Моё сердце полюбит тебя!-
Штрафников становилось двое - дальше из-за дверей доносились дуэты на два голоса… Но когда и это не могло растопить маминого сердца, папа начинал арию Игоря «О. дайте, дайте мне свободу! Я свой позор сумею искупить…»
В конце концов мама не выдерживала , и комната наполнялась разноголосицей украинских песен - родители пели и мирились, а Люська тут же кидалась что-то приготовить, чтобы принести им в постель угощение – это было любимым занятием - пусть даже просто намазать масло на хлеб, поставить табурет перед кроватью, застелить газетку и начинать хлопотать….
* * * * * * * * * * *
Так получилось, что именно мамина беременность и рождение младшего братика, которого Люська ждала с большим нетерпением, чем все вместе взятые родственники,- отдалило девочку от мамы и сплотило окончательно с папой. Именно тогда с отцом девочка провела самые памятные и счастливые месяцы. Мама души не чаяла в младшеньком - белокудром, голубоглазом сыночке. Старший сын предпочитал улицу., к тому же его часто забирали Друзья Дома, да и бабушка любила первого внука особо и использовала любую возможность, чтобы забирать его под своё крыло.
А Дочь с Отцом образовали своё Королевство, которое заселили сказочными героями .Не успел появиться фильм «Каин ХVIII», как дочь тут же стала не кем иным, а Принцессой Миладой - папа подарил ей роскошное красное платье, у нее наконец стали отрастать волосы после бунта, который однажды устроила расстроенная девочка:.
- Несчастная я… Вот приключилось же мне уродиться такой- причитал ребенок, тихонько бубня свои возмущения.
Родители улыбались – никого не удивляли сетования дочери, да и разговаривала чаще всего на эту тему она сама с собой, и нужно было прислушиваться и задавать ей вопросы, чтобы выяснить причину очередного горя.
- Что на этот раз тебя так обеспокоило?- поинтересовался отец.
-И ты еще спрашиваешь? И тебе еще смешно? Тут такое горе надвигается, а вам и дела никакого никому нет…Радуетесь себе…А мне каково?-
- Да что случилось? Что ты на сей раз нафантазировала?-
-Я? Нафантазировала? Да кто такое будет фантазировать? Мне вот сна и покоя нет… А вы себе спите спокойно и не знаете, что вам ребенка подменили!-
Тут уже вмешалась мама
-Доченька. Да что случилось? Какого ребенка нам подменили? Тебе кто-то глупости какие-то сказал? Вадюнечка - наш ребеночек…-
- При чем здесь Вадюнечка? Вам дочь подменили, а вы ничего не заметили…-
Папа расхохотался, мама была ошарашена таким поворотом событий.
-Что за глупости… Откуда это?... Какую дочь? У нас - одна дочь…Одна любимая наша девочка. И мы- твои папа и мама…-
Но Люська не дала ей закончить свою речь, поднялась, сомкнула ладони, как оперная певица, и сокрушенно запричитала
-Вот… единственную свою любимую дочку…и не уберегли… Вы-то мои папа и мама, а вот я-то уже и не ваша дочь…-
-Да с чего ты это решила? Что за глупости. Если мы - твои родители, то и ты - наша дочка…-
- А вот и нет…Вы тут пока ночью спали, а злая фея приходила и превращала меня в другую - видите, даже волосы другого цвета стали… и вообще. Вот…посмотрите…-
Люська бросилась к шкафу, открыла заветную дверцу, подставила стульчик, влезла и достала сверху коробку с фотографиями, которые рассыпала на полу, спешно разыскивая свои изображения.
- Вот…вот… смотрите… Это кто? Вот это кто?-
- Интересно…Конечно, это ты ты!-
- А вот это кто?-
-И это ты!-
- А вот это что за уродина с квадратной головой?-
-Что за глупости! Это чудесный ребеночек! Это ты! Тебе здесь полгодика, ты маленькая..-
-Посмотри, погладь- у меня круглая голова! А здесь- квадратная! Если вот это я, то, значит, вот это - уже не я! Вы тут спите. А я всё караулю по ночам- кто это мне волосы перекрашивает в другой цвет…Караулю-караулю. Да, видать, как в сказке «Конек-Горбунок» засыпаю, и Жар-Птица улетает…-
- Дочь наша, воображения тебе, конечно, не занимать…Но ночью нужно спать и никого не караулить.-
-Да как же не караулить, если вы меня не охраняете- голову мне подменили, волосы мне перекрасили…Того гляди- ноги-руки оторвут…и что я тогда буду делать, как мне потом жить?-
-Послушай, Умная Эльза, до этого еще ни один сказочник не додумался…. Ты растешь, меняешься, это нормальное явление - у детей меняется цвет волос. Многие рождаются светленькими. Становятся темненькими. И наоборот. Даже очень симпатично, если останешься блондинкой с карими глазами- аристократическая красота!-
- Не хочу никакой стократической красоты! Хочу такие каштановые волосы, как у тебя или такие черные, как у папы! Это потому, что вы меня всё время стрижете! Потому и вырастает непонятно что!-
-Волосы тебе стригут, чтобы они были густые и красивые!-
-Не хочу больше ходить, как мальчик! Я - девочка. А меня все Лёшиком считают! Вот смотрите…. Забыл, папочка, сам рассказывал про святую Агнессу? Вот где красота! Вот посчастливилось ребенку!-
Люська опять бросилась к шкафу, с трудом вытаскивая огромную книгу-альбом с репродукциями.
-Вот…Это волосы!-
- Такие роскошные волосы ей Бог послал из милости, чтобы скрыть её наготу, когда узнали, что она христианка и не хочет поклоняться языческим богам- её повели на глумление..-
-Я тоже не хочу поклоняться языческим богам…-
-Вы сейчас договоритесь… Эту девочку раздели, на площади - на поругание-
- Ну так что мне теперь пойти голой на площадь, чтобы и мне подарил Бог за одну ночь волосы? Я согласна - ругайте меня. Сколько хотите… Только я волосы хочу- не стригите меня больше! Пусть и мне Бог чудо явит…-
- Ладно. Бог уже чудо явил! Ты сама - чудо! Человек родился - вот уже и чудо… Обещаем тебе - волосы будем отращивать..-
-И платье красивое подарите мне, как у Милен Демонжо… как у Королевы Шантеклера…-
-Ну такого платья… и у мамы нет… Но красивое платье - поедем в Нальчик- купим… Или.. поедем в Пятигорск в ближайшие выходные… договорились? Только уж в роскошном платье в свою войнушку уже с пацанами не сможешь играть, и в чайной уже на стул не прилично в таком наряде…-
-Разве певицы на концертах не в платье нарядном? –
Тут вмешалась опять мама, которая всегда была противницей тех концертов, которые дочка устраивала в поселковой чайной.
- В платье или костюмчике… Или в песочнике - я запрещала и запрещаю ходить в чайную. :Нечего девочке делать среди пьяных мужиков!-
-Ты просто не знаешь, мамочка, что пьяные - самые добрые… Они лучше всех слушают песни и угощают меня…-
-Я с тобой не торгуюсь, а запрещаю тебе туда ходить!-
Ох уж эти запреты - ну беда- да и только… Как же было понять маме, что чайная - один из самых любимых уголков на планете! Туда Люська забрела в раннем детстве - сама перешла через дорогу. Шла-шла и пришла - сначала понравились ступени, потом шум, дым, добрая официантка и такие благодарные слушатели! Так, как слушали и любили её пение в чайной,- так не слушал никто! И откуда взялась у девочки эта смелость- стать в центре зала и потребовать тишины, чтобы спеть «Бухенвальдский набат»! Она становилась в героической позе, как Муслим Магомаев - растопыривала ладони, поднимала руки, и так проникновенно на высоких нотах выводила это «Билигите, билигите, билигите мил!», что слёзы наворачивались на глаза и все переживали за мир, населенный такими маленькими простодушными детьми. Девочка и тогда еще говорила плохо, но пела - настолько звонко и чисто, что очень быстро её стали сравнивать с Робертино Лоретти, и в первый же день приняли за свою в этом заведении - усадили, как взрослую за стол, заказали ей разных угощений, и из чайной девочка ушла с гостинцами и пережитой настоящей славой. Забыть с тех пор дорогу в тот концертный зал Люська не могла. Хоть и встречала её мама с хворостиной и пыталась выбросить конфеты и пряники из туго набитых карманов.
-Не трррогай! Моё- цесно залаботанное- еще через раз сбиваясь с буквы «р», защищалась дочка… И сколько ни наказывала мама, Люська всё равно продолжала бегать в чайную и устраивать там концерты, балдея от запаха табака и пива, от трогательно-расчувствовавшихся выпивох, которые, хлопая в ладоши, встречали её возгласами «Наша Люся пришла»… Папа тайно гордился, и в отличие от мамы, не запрещал дочери наведываться в это заведение – времена были спокойные, дети сами по себе играли- ходили свободно где угодно, росли, как полевые цветы - под солнышком на воздухе, прибегая домой покушать, чтобы опять убежать на улицу.
Так росла и Люська - выйдет из дома , как твердил папа словами из популярной песни - вперед, заре навстречу! Туда зайдет- там посидит, туда повернет, там- остановится- идёт-идёт, пока не придёт на работу к родителям - в интернат, где родители воспитывали кабардинских детей и где у Люськи тоже были свои поклонники, а один мальчик уже нравился и ей - да так, что хотелось приходить почаще на работу к родителям.
Влюбляться в мальчишек – не хитрое дело : легко! И уже было даже обыденно как-то для Люськи, с детства всё время проводившей в компании пацанов, которые не скрывали своих симпатий к этой весёлой красавице, быстро привыкшей к восторгам, что когда однажды один из учеников ее родителей сказал девочке, что она не красивая, а симпатичная.- Люська разразилась такой истерикой, что успокоить ее никто не мог никакими конфетами, бантами, даже книжками – слёзы нескончаемым потоком катились по её щекам. Еще бы – только сжилась с мыслью, что и она - Принцесса станет и королевой Шантеклера, и Джиной Лолобриджидой, и Хозяйкой Медной горы.. Ну в конце концов - просто Людмилой Гурченко, хотя мама приходила в бешенство при упоминании последней. Зато папа разделял все увлечения дочери!
И вот её доблестный Рыцарь вдруг заявляет, что она – просто симпатичная! Как это так, если до сих пор перед глазами картинка убивавшегося в горе неизвестного ей Мальчика, который еще совсем недавно кричал в слезах «Купите мне эту Девочку! Хочу, чтобы мне купили эту красивую Девочку!» Мальчика . преодолевая его упорное сопротивление, тянули за руку, строго говорили, что нельзя купить эту Девочку с огромным бантом, в воздушном платьице колокольчиком и беленьких гольфиках с помпонами, сидевшую напротив него в коридоре Центральной Лечебной Клиники, когда её с собой взяла бабушка, чтобы показать серьезному специалисту.. Она, конечно, была польщена такими восторгами, хотя сидела , чинно сложив ручки на коленках, гордо отводя свои глаза в потолок старого западно-украинского особнячка, где на плафоне резвились нарисованные амурчики. И мальчик напротив был похож на такого же амурчика, он сначала улыбался гордой девочке. А потом разразился дикой истерикой, не желая покидать незнакомую девочку, покорившую его пылкое детское сердце! Такой неурезоненный восторг - тоже на всю жизнь остается в сердце неугасимой звёздочкой….
Как же можно было поверить после такого непритворного почитания какому-то нелепому утверждению, что она - не красива, а симпатична, если даже лучший папин Друг, приходя расписать « пульку», сначала полчаса выполняет все её капризы, ожидая , пока она , войдя в образ, не воскликнет:
- Милый Киссса! Если любишь - так скажи! Не мучай меня, дорогой Друг!-
Это было ну точь-в-точь, как в каком-нибудь взрослом кино, и все начинали хохотать: так замечательно Люська изображала капризную дамочку, протягивая пухлую ручку для поцелуя и уходила, словно пава.- в опочивальню, хотя ясно - не спать - слушать через закрытые двери разговоры взрослых и летать во сне и наяву…
Кем только себя не видела счастливая Люсенька, идя на поводу богатого воображения. Но как же добиться этого, если не будешь красивой? Да и все вокруг на один лад воспевали очарования малышки, жившей давно во взрослом мире!
Вот и на новом месте старшеклассники носили её на руках - из аудитории в аудиторию - везде водружали на учительский стол и просили спеть песни или почитать стихи – в начале шестидесятых годов наблюдался такой подъём гуманитарной мысли, что стихи и песни дети, казалось, всасывали с молоком матери.
В этой семье все пели, все декламировали стихи, все шагали в ногу со временем. И никого не удивило, что однажды Тышка, за которым уже среди друзей закрепилось прозвище товарищ Бендер,- рванул с семьёй не куда-нибудь, а на Северный Кавказ, и баксанские песни теперь не просто привозил его брат из альпинистских экспедиций, нет - теперь Баксан шумел рядом - ночью в открытые окна Люська могла познавать эту горную реку по особому звучанию, хотя магический страх сковывал ее в дневное время - так глубоко сидел запрет - одной не ходить ни в горы, ни к реке.
Зато были её законные места – парк, интернат и… чайная, где она появлялась ежедневно, влекомая особым духом обожания, аплодисментами, угощениями и подарками, тщательно скрываемыми от строгой мамы, которая поджидала ее на пыльной просёлочной дороге, если Люська выпадала из времени и , как Золушка, прячась, возвращалась, пропустив бой своих часов, превращавших карету в тыкву, а все иллюзии - в реальность. Жить было интересно, и даже родной украинский дедушкин дом на какое-то время был вытеснен из детских снов - разительные перемены быта наполняли жизнь новым смыслом, тем более, что по выходным вся семья оставляла кабардинский посёлок и папа увозил всех то по лермонтовским местам, то просто в горы - ближе к небу!
Девочка быстро росла, как в сказке - не по дням, а по часам! Казалось, что совсем недавно еще она бегала в песочном комбинезончике, стриженная коротко под мальчика, когда не сразу можно было понять, что Люсёк - совсем не милый сорванец, поющий для выпивших мужиков в чайной, а очень ласковая девочка, выбиравшая всегда какого-нибудь несчастного, словно пела сиротские песни специально для него - она подходила, исполняя песню, и гладила страдальца-выпивоху, отчего он расстраивался еще больше, залпом опустошая стакан…
.И вот оно - такое неожиданно-резкое взросление, словно на самом деле кто-то явился однажды ночью и подменил ребенка. И теперь девочка - развита не по годам- спокойная. рассудительная Хозяюшка, ожидающая отца, пока мама с грудным братиком в больнице.
Чем бы заняться - куклами? Нет! Она в свои неполные пять готовит настоящий первый обед для отца- с замиранием сердца, старательно вспоминая, выуживая из памяти компоненты и последовательность - с тех давних пор, когда следила за приготовлением еды Дедушкой! Девочка несколько раз порезала пальцы - без слёз, хладнокровно перетерпев и перевязав пальцы самодельными бинтиками из тряпочек…. С каким усердием ровненько крошилась картошка, свекла, каких трудов и новых царапин стоило общение с мелкой теркой! А снять огромную кипящую кастрюлю с маленькой плиточки, чтобы сделать зажарку в тяжеленной чугунной сковородке, всё это заправить в борщ, и опять водрузить кастрюлю на плиту. А из нее выливается, нет никакого регулирования накала плиты – приходится ложкой отливать в другую ёмкость, чтобы не так бушевало и выкипало… И всё девочка учла, и не забыла ни лаврушки, ни томатов, смешанных с тушеной морковью и дающих превосходный цвет, да вот как часто бывает, - переусердствовала - сама придумала - улучшить борщ. Чтоб получился ну такой, не как у всех, а особый… Нашла брикет горохового супа - уж больно красивая этикетка. Раздавила горох, вспомнила, как папа брикет водой разбавлял, а потом и добавила в кастрюлю- доварила - попробовала- вроде бы очень даже вкусно!!!
И хлеба огромными кусками нарезала, и салфетки отыскала, и тарелки глубокие поставила, и ложки разложила, и газету не забыла свежую- для чтения - не забыла никаких папиных привычек!
А Папа всё не идёт… Прилегла в одежде- заснула уставшая бедолага в ожиданиях своего Господина .А он пришел - диву дается - стол накрыт, дочь спит в одежде, свернувшись калачиком. Полотенечко сложенное в ручках зажала, под щечку подперла - так и заснула с надутыми губками. Нашел папа фотоаппарат и сделал снимок - на память- он никогда не пропускал момента запечатлеть мгновение, словно понимал, что цены не будет этим фотографиям!
-Люлечка…Красотулечка моя, просыпайся. Милушка!...
Дочка без раскачки спрыгивает с постели - так велико желание накормить отца, любуясь им во время еды - с детства необъяснимо ребенок с наслаждением наблюдал, как с аппетитом кушает папа, в любой момент готовая налить ему добавочки!
Но что это такое? Половник вязнет в борще… Какое горе…разочарованию нет предела - девчонка заливается горькими слезами: все труды ее - на смарку, так как горох загустел и вместо вкусного красиво борща, постояв, получилась каша.
- Боже мой! Какой позор! Какое несчастье – всхлипывает убитая неудачей малышка. Но Папа тут же приходит на помощь, еще и не вникнув в то, что горох - причина всех бед его дочери! Он берет половник, всё основательно перемешав и скрыв своё изумление от лишнего компонента, торжественно заявляет, что это - замечательное … варево.
-Я старалась- старалась- готовила борщ, а получилась какая-то каша-малаша!-
- Ты не понимаешь всей прелести! Это совсем не каша-малаша. А каша - Милаши! Такое вкуснейшее блюдо носит твоё имя! Ты- Людмила- Милаша! И это - ну очень вкусная каша Милаши… Ну просто роскошнейший КОНдёр получился! Ты только попробуй - восхитительный вкус! Мы можем сегодня хлопцев на вечернем костре угостить! Знаешь, как на фронте- полевая кухня? Скажи своим друзьям, что вечером пойдем картошку в парке печь на костре, пусть миски и ложки захватят…Вот увидишь, какое счастье будет, как всем понравится твой кондёр, твоя люсиновская каша Милаши!...
Только Папа и мог сотворить такой праздник, так заговаривать любое расстройство дочери! На всю жизнь остались его уроки - извлекать из любой неудачи изюмины радости. Какой это был костер! А кондёр все умяли с таким восторгом, что Люська решила стать поваром, уверовав, что готовит так вкусно, что и пальчики оближешь - с тех пор и готовила всю жизнь - с превеликим удовольствием и вдохновением, вспоминая свой кондёр- кашу Милаши!
Папа рассказывал детям, собравшимся у костра об отважном пилоте Антуане Сент-Экзюпери и его самой лучшей в мире Сказке о маленьком Принце, и детские глаза искали на звёздном небе - каждый свою Планету…..
Люська лежала одиноко в изоляторе, отсчитывая свою жизнь в обратную сторону - она была уже пожизненно закодирована на прошлое и не хотела вообще думать о каких-либо иных временах. Благо. теперь ее никто не трогал. Никто не мешал проваливаться среди холодного зимнего дня в теплое лето, проведенное с папой, когда невозможно было представить и в страшном сне, что этого невместимого в детское сознание счастья отпускается впрок - на всю оставшуюся жизнь, как неприкосновенный запас, который есть, но прикасаться к нему нельзя. Только осознавать, что это - твоё, на всю оставшуюся жизнь, так сорвавшееся с облаков, как манна небесная, чтобы накормить, чтобы хватило этого до конца дней. До последнего вздоха. Чтобы в самые страшные минуты испытаний выплывали из памяти картины соучастия в какой-то волшебной светлой Сказке, которая не должна закончиться никогда, потому что папа научил сочинять свои сказки и стихи, и девочка так жадно впитала всё.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * ** * * *
-Где вы были? Ушли, никого не предупредив, ничего не сказав! Мы ждали вас к обеду. Просто безобразие! А где твой папочка еще болтается? –
Бабушка была возмущена, и Люля была довольна, что всё идёт по договоренности с отцом - первый удар дочка вызвалась принять на себя. А дальше всё, как обычно, - бабушка сдувалась быстро. Всё самое важное она выговаривала первому, кто попадал что называется под руку, а потом следовали, как выражался папа, бои местного значения.
- Бабушка, мы были у одной таинственной женщины со странным именем - почти как… Вера Хрю-Хрю!-
- Что? Куда же вас, интересно, на этот раз занесло? И где твой отец, а мой - сын? -
- Мой отец, бабушка,...и твой сын -
- Речь идёт об одном человеке, поэтому не говори: "мой отец и твой сын"-
- Бабушка, ты всё время исправляешь, а я всё время забываю...Короче, мой папа -около калитки разговаривает с соседями - они хотят идти ночью купаться!-
- Вот любители шляться!-
- Бабушка, что такое " шляться"?-
- Тебе рано знать это слово!-
- Но ты ведь его уже сказала! И мне интересно..- Бабушка, раскусив маневры, перебила внучку:
- Этот хитрый Лис опять тебя вперед отправил, чтобы я растеряла всю бдительность? Ну уж не пройдет ваш номер на этот раз! Не задавай мне вопросов, а четко и ясно, как учит дедушка, отвечай мне! У кого вы были?-
- Мне просто... не упомнить всего! Там у нее есть дочь - противная такая, с наглыми глазами - пани Зося.-
- Я запрещаю тебе так отзываться о взрослых! Дети вообще не должны так разговаривать! Ты не в том возрасте... И почему...-
- Потому что она очень неприятно меня всё время разглядывает, потому что на папу всё время ну так смотрит...и всё на ушко ему что-то:"шу-шу-шу-"...и смотрит в мою сторону... Я бы вообще ушла, но папе там нравится - целый день просили его стихи декламировать. Папа сказал, что эта женщина знала мёртвого Поэта!!!-
Люля не договорила, увидев, что вдоль окна прошёл отец, она стала вытягивать шею, чтобы разглядеть, повернет ли он во двор или еще куда-нибудь завернет по устоявшейся привычке быть для всех непредсказуемым и часто идти - не знаю куда ,чтобы принести не знаю что!
-Ну и при чем здесь Вера Хрю-Хрю?.. Эльвира Фридриховна! И разве Зинаида приехала? Что за мода, действительно, какая она пани Зося - баловство! Декаденщина!-
- Да! Правильно! Я просто не запомнила, бабушка!-
--Что не нужно - ты запоминаешь с первого раза! А быть в гостях в доме.. и не помнить имени Хозяйки, которая тебя, не сомневаюсь, ещё и потчевала! Так вот это с твоей стороны и есть самое настоящее Хрю-Хрю! И всё это называется свинством! -
Бабушка повернулась в сторону дверей, понимая, что сейчас зайдёт улыбающийся любимый сыночек...
*****************
- Толик! Ты - отец троих детей! Но иногда просто поражаешь меня отсутствием всякого благоразумия!-
- Надеюсь! Верую! Вовеки не придёт......Ко мне...Позорное благоразумие!-
- Сын! В данном случае Маяковский неуместен! Я призываю тебя к ответственности! Ты вовлёк маленькую девочку во взрослую жизнь, ты таскаешь ее повсюду с собой, она обезьянничает -...
- Бабушка!Ты что такое говоришь? Я - красивая девочка, а не обезьяна!-
Люля не смогла удержать возмущения, хотя по договоренности с папой должна была молчать и не говорить ни слова, пока папа не даст команды. Отец тут же быстро ответил дочери:
- Потому что ты всё повторяешь - вот и рассердила бабушку!-
- А она? А она меня - двасердила! Нет, я даже трисердилась на нее!-
- Нет такого слова!-
- Как это нет? Если раз сердили и два сердили? И можете стосердить меня! Только я тогда умру от этого!-
Бабушка села в кресло. Было ясно, что разговор намечается серьёзный и долгий. И бабушка, набрав воздух, сделав очень торжественный голос, сказала:
- Людмила! Иди в спальню! Разрешаю взять фильмоскоп. Разрешаю повозиться с моим наглядным материалом - только все картинки, открытки и репродукции должны находиться в той же последовательности - не перемешай!-
И прежде, чем Люля успела закрыть распахнутые створки дверей, бабушка сказала Анатолию:
- Правильно, сын, тебя уволили из школы! Теперь я понимаю, чему ты учил детей - какой литературе!-
- Мамочка! Это неблагородно - не бей меня ниже пояса...-
Он не закончил фразу, ибо раздался Люськин вопль:
-Бабушка! Ты что!? Не знаешь, что находится ниже пояса? Туда ударять нельзя даже чужих, а ты - своего собственного сына! - Отец расхохотался, а бабушка сказала разочарованно:
- Вот- лучшая иллюстрация...Ты видишь, что такая, в общем, маленькая девочка, вместо того, чтобы молчать, - разговаривает на равных - беспардонно! Это - опасно для ее дальнейшей жизни. Она высказывает часто неординарные и опасные мысли...-
Взрослые одновременно посмотрели в сторону Люли, давая знать, что ребенок должен немедленно закрыть за собой дверь...
- Мама, что случилось? Мы при Хрущеве, а не при Сталине живем! Что за обороты у тебя? Не узнаю...-
-Чему ты ее учишь в таком возрасте? Посмотри, ее не интересуют нормальные детские книги. Что она будет в школе делать, когда пойдёт учиться в обычную нормальную школу?-
-Вот там пусть ее и учат арифметике, прописям, рисованию...И потом, мама, я что специально ее загоняю в шкаф? Она сама вытаскивает книги, укладывается на полку, засыпая в книжном шкафу - ей нравится нюхать книги! Что мне теперь избивать ее за это? Поздно уже многое переделывать! Сразу не увидели, а теперь она насочиняла себе таинственную планету - я только помогаю ей продвигаться по тому пути , который сам вырисовался! Она спрашивает - я отвечаю...-
- Нет, сын, ты поощряешь...Ты сам - неординарная личность, и дочь за собой тянешь в пропасть! Девочка будет везде изгоем - она не найдёт себе пару в жизни никогда!-
- Мама, о чем ты говоришь?-
-О том. … А ты разве нашел женщину, достойную тебя?-
- О! Только не это - умоляю! Не порти мне отпуска, ради Бога! И не нужно о том, что мне жена нарожала детей!!! Вон, какая девчонка растет, а ведь все не хотели - к аборту призывали! А у меня теперь - Радость! Понимаете? Радость!-
-Да я о том же! Тебе маленькая девочка заменяет все радости жизни! И я начинаю понимать твою жену, которая ревнует тебя и ваши вечные обнималочки!-
-Да Вы что? Совсем все с ума сошли? Всё Вам не так! Речь у нее - не такая! А какая должна быть речь у маленького Человека, который живет в потоке ,который слышит всегда наши речи, споры? Ничего страшного в том не вижу ! Это вы решили, что нужно учить читать-писать в первом классе, в семь лет! раньше к этому возрасту несколько языков знали!-
- Это было раньше! И я не хочу, чтобы у нее не сложилась судьба! Ни к чему хорошему такое раннее взросление привести не может - только к расшатанной психике! Вы вообще не занимаетесь здоровьем девочки! Ты - легкомысленный! Ребенок - болен! А ты уволок ее в гости с ангиной! Преступление! Сколько раз я говорила, что гланды и аденоиды у девочек выводят впоследствии из строя мочеполовую систему! И, поверь, ты угробишь ее голос! Прекратите объедаться втихаря мороженым! Я понимаю, что лето, жарко, но зачем вы развязали горло -девочка плачет по ночам, ворочаясь в постели, а ее отец - с высшим педагогическим образованием - умный человек ! - забирает ребенка на целый день!-
- Ладно, мама! Я расскажу тебе правду, но не потехи ради и обсуждения. Я нарушаю свои принципы, но исключительно для того, чтобы успокоить тебя: я - не легкомысленный отец! Но тебе придется смириться с тем, что твоя внучка -оригиналка, но ничего ненормального нет! Ангины у нее никакой нет, мама! И не было!-
- Как это не было? Что за глупости? Ее смотрела Галина Павловна!-
- Ну это уже второй вопрос - Галина Павловна... Всё намного проще и смешнее...и естественней! Еще в Нальчике, пока мы возились с беременностью и родами, Зоя Дафаевна - наша бездетная подруга, которая не чает в Люське души, - повела ребенка в баню. И в ребенке пробудилась масса преинтереснейших вопросов от всего увиденного там. Но я не буду сейчас описывать эту комедию. Дальше.. Твоя ненаглядная дочь, прежде, чем уехать, тоже брала к себе в ванну Люську - они там песни на два голоса учились петь, но Люська осталась, пардон, неравнодушной в прекрасным формам своей тетки -
- Что ты говоришь, Толик? Да это кошмар! Это форменное безобразие - не пугай меня!-
-Я тебя не пугаю, мамочка! Я тебя успокаиваю. А твоя задача - дослушать до конца, и только потом начинай умирать и попроси у меня валидол или валерьяночку. Но я не вижу никаких проблем! Суть: племяша позавидовала и сказала тётушке, мол, какая же ты счастливая и красивая, тетя Валя - вот у тебя есть сиськи! И тетка, молодец! - успокоила, расхохотавшись:"Не переживай, деточка, не успеешь оглянуться, как у тебя вырастут такие же красивые сиськи - у нас в роду все - сиськастые! –
- Кошмар! Кошмар! И это мои образованные дет?! О чем Вы разговариваете с ребенком? И Валентина - педагог!!! Нет, только Владислав-то и нормальный!-
- Продолжаю, мамочка !А наш нормальный Владислав по после того, как разбиралась история с полной жменей выдранных волос во время повторения опытов барона Мюнхгаузена своей любимой племянницей, - тоже решил ее успокоить, когда она рыдала, доказывая, что даже курица взлетает, а она не может!- Владька объяснил племяннице, что у птиц развиты грудные мышцы! Потом она выяснила, что сиськи и грудные мышцы - почти одно и то же. Эстетические мечты наложились на жажду исследования неба ,и ребенок стал крутить шеей - неистово, чтобы, по уверению взрослой тетки,- не успеть оглянуться! - Бац! И сиськи выросли, грудные мышцы позволят взлететь! Вот и вся история с ангиной - ребенок чуть не свернул себе шею! И никакие антибиотики для лечения горла не нужны!-
-И тебе весело, сын? Да это - катастрофа! Бедное дитя! Дай мне валерьянки -умираю....-
* * *
Бабушка с завидным постоянством умирала каждый день по несколько раз, и возвращалась к жизни, приняв капли, повздыхав, как рыба, выброшенная на берег. Но главное – успокоившись мыслью, что всем она нужна, все её любят, жалеют и срочно начинают считаться с её мнением. В этой семье всякие споры заканчивались комично, не оставляя тяжелых воспоминаний - всегда находился мудрый диспетчер, который грамотно переводил стрелки, избегая катастроф. Родители любили детей и внуков, дети, хоть и считали себя в глубине души великими умниками, идущими в ногу со временем, - очень снисходительны были к наивным бедствиям мамы и очень уважали отца, который был солнцем семейной галактики. И лишь когда происходили разговоры наедине с мамой, каждый боялся, что к приходу отца мама будет лежать с перевязанной головой или мокрым платком на лбу, дожидаясь мужа, который , как добрый Царь в понимании угнетённого народа, наведёт порядок, приняв все челобитные.
- Ох! Вот приедет Барин - Барин нас рассудит. Мамочка, как ты себя чувствуешь? -Сын примостился у ее ног, преданно заглядывая в глаза матери - это была лучшая диспозиция, проверенная временем и собственным опытом.
-Уже лучше. Спасибо, сынок. Только ёрничать не нужно. Наш разговор не окончен. - слабым голосом, но с гордо запрокинутой головой бабушка привычно продолжала по накатанному сценарию, зная, что спорить с ней сын не будет и приложит максимум усилий, чтобы оправдываться, оправдываться и еще много раз оправдываться.
- Мамусик, давай мировую...И всё.. Ведь разобрались - ложная тревога. Ребенок здоров...-
- Нет, сын! Мы говорили на серьёзные темы, и мнимая ангина - только маленький фрагмент! Это верхушка айсберга! И разговор нужно довести до конца.. И твоя судьба меня пугает! И твоё счастье, что не 37 год!-
- Конечно, мама! Счастье! Я что спорю? В 37 году, будь спокойна, - я бы молчал! Тебя устраивает такое? Я бы не выходил за рамки социалистического реализма и я бы не нарушал демократического централизма - обещаю тебе, дорогая мамочка!-
-Зачем ты вообще связался с Пастуховой? Ты что не понимал, что ее отец будет мстить? Чего ты добился? Она всё равно получила Золотую медаль, а ты ушёл из школы.. И теперь преподаешь литературу маленькой девчонке! И какую!!! Ну ладно, Маяковского еще переживу! Но Гумилёв! Ты с ума сошел! Эту фамилию уже никто не помнит!-
- Вот именно! Да! Именно потому, что никто, кроме меня, её не научит чувствовать настоящую поэзию...-
- Это - твои комплексы! Ей - в куклы играть нужно! Нашел аудиторию!...В ее возрасте не должно быть таких высказываний и своего мнения, уж прости меня, дорогой сын! Ей впитывать нужно…-
- Что впитывать? Это ты учишь двойной морали... И вообще, я не хочу, чтобы моя дочь учила кастрированную литературу...-
Отец не успел развернуться в протесте, как открылась одна из створок дверей, и оттуда показалась голова Люли с вопрошающим лицом:
- Папа,а что такое кастрированная литература?-
- Вот! - Бабушка произнесла только это, обхватив голову руками.
- Не вмешивайся в спор взрослых! Закрой двери! Подслушивать - удел коварных сексотов! -
Отец выпалил пулеметной очередью приказ дочери и опять повернулся к своей матери.
- Ты что, решила, что я, и впрямь, закомплексованый неудачник, которому некому читать стихи? Я не навязывал дочери так называемой взрослой литературы, но в отличие от тебя, мама, я увидел, что она понимает и чувствует.. И ей надоела твоя сказка про Хаврошечку, она задает вопрос не о Хаврошечке, а о корове! Она заглядывает в уши всем, кто движется, очевидно, изучая маршрут после твоих сказок...Я - не против сказок - я люблю сказки! Сказки - это вечный пароль на доступ к лучшей части там, внутри нас, когда мы уже вырастем, когда состаримся! По тем сказкам, которые мы любили и любим, мы всю жизнь будем находить родственные Души, без которых нельзя! Но, понимаешь, мама, разве ты забыла, как она расплакалась, когда я декламировал:"Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг"? И что она увидела в этих строчках? Когда она, всхлипывая, лепетала мне, что цветочками усеивали дорогу, разбрасывая лепестки перед маленьким гробиком, в котором несли хоронить маленькую Принцессу!...-
- Вот именно! У нее в таком возрасте - разговоры о смерти! У нее Бог сидит на небе с бородой и следит, кто что на Земле делает! Позор, сын! Это она в селе набралась такой чепухи! Ты – член партии! Давай, акмеистов, символистов, футуристов - всех вместе! Эти слова еще не учили? Мне интересно, как ты ей будешь объяснять, что обозначает слово"кастрированный"?-
- Она не спросит!-
- Она уже спросила!-
В этот момент опять заскрипели двери...
- Я уже сама догадалась! Это такие книжки, которые сожгли на костре!-
- Нет! -по инерции выкрикнул отец.-....Открой двери на веранду, пожалуйста. Выйди в сад, посиди... на веранде... или на лавочке под орехом! Ты будешь потом наказана мной за подслушивания, за то, что вмешиваешься в разговоры взрослых! Плохо!...-По замешательству, по голосу, по всему виду было видно, что отец раздавлен. Бабушка торжествующе молчала, но она победно поднялась и пошла на кухню. Анатолий ушел за ней
Очевидно, они оба поняли, что изначально нужно было уйти через анфилады комнат на кухню, где бы никто их не услышал...
****************
Люля сидела на каменных ступенях, прислонившись к пузатым балясинам и уставившись в небо. Они с отцом любили разглядывать облака. К тому же папа сообщил ей, что Вдохновение приходит к тем, кто может смотреть на небо, на звёзды, на воду, находить воображаемые очертания таинственных существ, спрятанных везде - в листве, в траве, в темноте. Она очень хотела, чтобы к ней пришло то самое непонятное Вдохновение, после которого человек может стать Поэтом и написать стих. И если у нее получится, то Бабушка останется довольной и больше не будет ругать папу, ведь Люля была уверена, что папа совсем не виноват! Виноват этот странный Маяковский, который написал столько непонятных стихов, что пришлось у папы спрашивать, почему всем нравятся такие стихи? Во время всех праздников и посиделок папу просили читать стихи, часто просто на спор - продолжит по памяти или нет.
Первый раз Люлю заинтересовали картины вытаскивания особых нитей изо рта этого таинственного Маяковского, который на портрете был красивым мужчиной с пристальным взглядом огромных глаз! Как это, интересно, нескончаемым потоком из него потянутся эти странные нити или волокна? В киножурнале, который всегда шел в кинотеатре перед сказкой, Люля видела, как работают ткацкие станки у передовиц социалистического производства. Так она и представила станок внутри Поэта - он производил сразу черное полотно, из которого потом шились штаны. Вот так она понимала"Я сошью себе черные штаны из бархата голоса моего"...
И когда Люля рассказала папе, то он рассмеялся, сказав что это интересно! И она стала вслушиваться уже в то, что папа декламировал:
-Любит? Не любит?
Я руки ломаю
и пальцы
разбрасываю, разломавши.
Так рвут, загадав,
и пускают
по маю
венчики встречных ромашек-...
- Вот странно! Чьи руки он ломает? Свои? А как он потом писать будет? А зачем разбрасывать пальцы, чтобы собаки съели?-
Его стихи надолго уводили девочку в мир фантазий. И ,воспринимая буквально слова, она чуть не раздавила стекло в спальне, проверяя на практике строки, в которых было сообщено:"плавлю лбом стекло окошечное". После этого события папа стал изучать с дочкой Поэзию. Как нравилось само слово - Поэзия! Общение с отцом всегда носило заговорщический характер. И когда на празднике после слов "Иди ко мне на перекресток моих огромных неуклюжих рук" - Люля кинулась к нему со словами:"Я!! Мне! Мой!"-отец прижал ее к себе и заплакал. С тех пор эти строки были и приветствием, и прощанием для них двоих - девочка кидалась, обхватив детскими ручками папину шею и повторяла за отцом стихи.
- Папа, как славно придумано, ведь на перекрестке рук - ну просто замечательно находиться!!!-
* * * * * * * *
- Вот сейчас я назло бабушке придумаю Поэму. И Бабушка больше не будет нас ругать! - Люля была убеждена, что сразу получит от бабушки доступ во взрослый мир, где нет никакого распорядка. Девочка пыталась примоститься мыслями то к небу, то к цветам. Но не могла удержаться - всё срывалось! -Небо над головой!.. Неинтересно.. Цветы растут под окном... Цветы - растут....Ну и пусть растут!.. Нет, это - не Поэма!-
Не получалось сосредоточиться, ей было любопытно, о чем спорят папа с бабушкой, но понимала, что нужно сидеть и ждать, когда папа сам придёт забрать её.
- Ну и ладно! Буду сидеть.. Хоть бы дождь пошел и я вся промокла и заболела!...Так и буду здесь сидеть, как курица мокрая!....-
От этой мысли она словно встряхнулась.
-Я буду вылуплять слова...Вот, запомнить: Я буду вылуплять слова! Я буду вылуплять слова...-
Как же ещё было запомнить начало своей Поэмы, если могла вырисовывать только огромные печатные буквы, если не было ни карандашей, ни бумаги -ничего, чтобы записать! А нужно было и запомнить и, конечно же, сочинять дальше!
Она садилась в разные позы, забрасывая ногу за ногу. Потом, наоборот, вставала, примостив руки в карманы, - повторяла положения фигур на различных памятниках, ей хотелось быть взрослой, и она старалась переплести маленькие ручки восьмеркой, но ничего не получалась. И она смешно пыталась ухватить ладошками свои лопатки, но ручки предательски соскальзывали!
К тому же , нужно было срочно найти слово, которое бы рифмовалось с окончанием предыдущей строки. На днях она сделала открытие, радостно сообщив папе:
- Папочка, представляешь, какое чудо! Мы ведь с тобой рифмуемся! Значит, точно:Я -твоя Дочка!
Я - Дочка Люсик!
Ты - мой папусик!
Ты представляешь, какой стих получается? А если бы у меня было другое имя, то мы бы и не рифмовались.. И не подходили друг другу! Вот почему мы - счастливы с тобой!-
Но папа, подумав, сказал, что и мамусик, и дедусик, и бабусик, и дядюсик...Эх! Как стало грустно, что папа насобирал так много слов и так быстро, что стало ясно: нужно придумывать другой стих! И вот Люля подобрала подходящее слово -"сова!"
- Прекрасно! Получилось! Слова - сова! Я буду вылуплять слова...Я буду вылуплять слова........
Я буду вылуплять слова..
Я буду каркать, как сова..!
Ура! Главное теперь- не забыть, пока придёт папа!-
Она сидела и бубнила под нос вожделенные две строки...И каково же было её удивление, когда подошедший отец, услышав её торжественную декламацию начала Поэмы, поправил свои очки и произнес:
- Чепуха получается, Дочка! Сова - не каркает! Каркает ворона!-
- Папа! Но ворона мне нарушит всё течение!-
-Это хорошо, что ты уже чувствуешь ритм! Но стихи писать тебе - рано!-
- А я и не пишу!Я - говорю свои стихи!-
И так совпало, что именно в этот момент в соседнем дворе прокричал петух! Люля всплеснула руками, глаза заблестели и она закричала:
- Нет! По-другому! Я буду выковыривать стихи! А за деревней прокричали петухи!-
-Объясни мне, откуда ты будешь выковыривать или вылуплять? Что за Идеи? О чем ты хочешь написать стихи?-
- Да ни о чем! Почему обязательно нужно о чем? Просто! Просто стихи!-
- Нет! Стихи ПРОСТО и ни о чем - не стоит писать!-
- Конечно! Твоему Маяковскому можно всё, что вздумается, а мне - нельзя!-
- О! Хватила-то как! - Маяковскому! Ну теперь я хоть понял, откуда у тебя взялось"вылупляться" Но там совсем по-другому! Слушай внимательно, если уж обратила внимание на этот стих! Это когда я читал для пани Зоси?-
-И не Зося она вовсе! Так бабушка сказала!-
-Ладно, мы сейчас о другом! Слушай!:
Но вот
пошли
вылупляться из гула,
И лепятся
фразой
слова!!!...
Это, Дочка, называется образностью. Это нужно просто подрасти тебе и представить...-
-А я и так представляю! Много яиц как будто, и оттуда вылупляются цыплята.-
-Послушай, Люсёк ты мой хитрющий! Что-то слишком много разговоров в последние дни о яйцах! А не на твои ли новые эксперименты стали исчезать яйца? Что-то у меня вырисовывается интересный сюжетец!-
-Эх, папа! Я тебе Поэму читаю, а ты мне...-разочарованно произнесла упавшим голосом девочка. - Я хотела тебя порадовать, чтобы ты гордился мной, а тебе всё не нравится... Очем? О чем?...-
-Ну если я тебе подарю коробку, перевязанную красивой лентой - возьму и под елку на Новый год поставлю...Разве ты не бросишься с замиранием сердца посмотреть, что там внутри, какой подарок?-
-Конечно, брошусь!-
-Ну и представь, что там внутри пусто - ничего нет!-
- Как ничего нет? Совсем - совсем ничего? -
- Совсем ничего! Как ненастоящая конфета - развернула, а там внутри пусто! Приятно?-
-Это ужасно, папа! Это плохо!-
-Вот так же плохо, Люлёчек мой, когда стихи пустые, когда их просто пишут!"Просто так"- не должно быть стихов!-
Сказал папа, беря дочь на руки.
-Сейчас я тебе покажу…. Будет чуть-чуть неприятно! Я тебя предупреждаю, чтобы ты очень не испугалась.. Хорошо?-
- Ну, хорошо! А что будет? Чего не испугаться?-
-Я ведь тебя люблю, и ничего плохого не сделаю, но, я думаю, что ты на всю жизнь запомнишь: я сейчас покажу тебе образно-быстро !-как ,когда нужно писать стихи… И ты вспомнишь об этом, когда ты вырастешь...Ну что, готова к испытанию? Это - игра! Ты ведь всё о подвиге мечтаешь! Вот сейчас мы совершим маленький подвиг, хорошо?-
- Хорошо!-
- Готова?-
- Да!-
И как только девчонка весело прокричала своё звонкое"Да!", отец зажал ей горячей ладонью рот, стараясь смотреть добрыми глазами в широко открытые изумленные глаза дочери. Потом дождался, пока она начала сопротивляться, ухватившись слабыми ручками за его сильную неодолимую мужскую руку, и ,когда в ход пошли ножки и прорвалось мычанье , ОН отжал руку, дав вырваться на свободу мощному выдоху! И прежде, чем Люля начала бы возмущаться, папа сказал:
-Вот так должны рождаться стихи! Хоть тебе это понять сейчас трудно, но,я уверен, ты вспомнишь об этом многократно .-
Он смотрел проникновенно на дочку, дышавшую открытым ртом, проглотившую все слова. Он смотрел в её испуганно-тревожные глаза, уже сомневаясь в правильности своих действий. Прижав ее голову к своей груди, он гладил ее мягкие волосы, постепенно начиная раскачиваться, словно Тишина исполняла им колыбельную, чтобы они, обнявшись, уснули прямо здесь в саду, наполненном богатыми ароматами цветов.
(продолжение следует)