***

Моя смерть не старуха в чёрном с тупой косой:
она носит каре на пробор и чёлку наискосок,
ее приторный голос язвителен и высок,
она пьёт только фреш и стреляет всегда в висок.

Она любит метафоры, Сартра и крепкий мат.
Между нами не то, чтобы нить, а уже канат;
она - то, что нельзя: наваждение, дихромат,
неприступность, свобода, яд.

Она громко смеётся и первой приходит в дом,
носит адское макси цвета сhateau bordeaux,
но со всей своей странностью кажется молодой - 
и огнём, и льдом.

Это девки продажной с монашкой лихая смесь:
она гордо несёт свой нелепый терновый крест,
изгоняя гордыню и бойко сбивая спесь
с тех, кто сгнил не весь.
 
Моя смерть очень мягкая, с голосом с хрипотцой,
разливает по чашкам бессонницу с чабрецом.

И во всех зеркалах я смотрю на её лицо,
на святую из близнецов.