Жизнь всё туманней, холоднее. Устало падает листва,
и в отраженьи тусклых дней я не узнаю давно себя.
Не узнаю вчерашних улиц. В лохмотьях ржавых гаражи.
Под колкой моросью сутулясь блуждают люди-муляжи.
Поникли в сумеречных скверах худые шеи фонарей,
и провода петлёю серой свисают к ним с бетонных рей.
Вокруг немые переулки, дома в тревожной тишине,
и сердце одиноко, гулко, сильней колотится во мне.
Брожу над спящими прудами угрюмым призраком в ночи,
минуты кажутся годами, а осень – вечностью почти.
В багряном облаке пожарищ, в дыму безжизненных костров
я не нашёл себе пристанищ, лишь душу всю изранил в кровь.
И где-то, в дебрях нелюдимых, я буду плакать, мир кляня,
он безутешно, в блеклом гриме с тоской посмотрит на меня.