Никем не узнанный убийца,
сжимаю крепко пистолет,
крадусь проворною лисицей
в последний раз увидеть след
того таинственного чуда,
что вдруг настигло, как беда.
И нет защиты ниоткуда.
Не страшно Божьего суда.
Душе, забывшей все заветы
и все отрезавшей пути,
с собой, оставшейся без света,
уже нетрудно счёт свести.