шли неслышно сумраком белёсым,
не касаясь пятками земли,
досверка начищенные косы
пряча под овчинами, несли,
в темноте визжали и басили,
звёзды раскалённые крадя, -
а к утру сналёта накосили
три скирды душистого дождя.
сеном невесомым обернётся
водево, стоящее вокруг.
будто бы сквозь мелкое решётце
слыша над собой гудящий луг,
запрокинешь голову неловко -
и не отведёшь отныне взгляд:
там пасутся рудые коровки,
потчуют конфектами телят.
ни единой точки посторонней -
кто взъярясь, а кто и присмирев -
каждая из них с твоей ладони
улетала в свой небесный хлев,
зная, что когда-нибудь, упружа
по вершкам молочной колеи,
ты придёшь к ним - весело пастушить,
поелику все они - твои.
испекутся сладкие ватрушки,
замурчит парное молоко...
так однажды будет, потому что
стадо всё ещё невелико.