А вечер ждал.
Был мрачен он и пуст
и нечувствителен исходно
к чужому полыханью чувств,
литью улыбок пошлой сводни.
Судить не мог
(в конце концов, не Бог
и не судья), но был расстроен,
он повторял за слогом – слог,
был неуютен, неустроен,
был нем и гол
(он листья скинул все)
и не пытался улыбаться,
когда явилась ты – во всей красе,
чуть опоздав (минут на двадцать).
Ты шла легко.
Едва касаясь губ,
попутный ветер за тобою
вмиг разогнал смешной оркестр труб,
афиши изготовив к бою.
Твои глаза
сияли ярче солнц,
и вот взлетел – тебе навстречу
рой светляков – огней фонарных сонм…
И пела жизнь с тобою в унисон,
и вечер пел, и был он вечен…