юдоль людская помнит рубежи.
всяк от рожденья - агнец на закланье.
приходит срок - ни мысли, ни желанья,
ни воля не цепляются за жизнь.
и, суеты вседневной посреди,
досужих мельтешений бесполезных,
откроется, как близко дышит бездна,
и с нею остаешься ты один.
упали путы всех земных долгов,
и бос, и наг, и весь прозрачно виден,
ни помыслом житейским не обыден,
свободен от друзей и от врагов.
как трудно отрешается душа,
как ищет стен, привычного приюта,
какие в ней тоска, мятеж и смута,
и древний страх разреженным дышать.
опоры нет, лишь Божия рука
и лик его за гранию порога,
и странен ты для тех, в ком силы много,
кому еще дорога далека.
как им узреть иные берега,
барахтаясь в житейском океане?
как душу отпустить на покаянье,
когда она столь кровно дорога?
стремясь вернуть с пути за окоём,
пускают в ход сирены и мигалки,
и так смешны, беспомощны и жалки
в ребяческом усилии своём.