У Дуремага болело все, что могло болеть, и даже то, что не может болеть ни в коем случае. Болели кости, трещала башка, тоскливо урчало брюхо. Отвратительной зубной болью ныли волосы. Почему-то болели ногти. И все-таки для человека выпившего кружку расплавленного свинца, он выглядел неплохо. Приоткрыв один глаз, чародей осмотрелся, и обнаружил, что лежит в своей комнате, на постели. Рядом валялась любимая бейсбольная бита. Дуремаг сразу почувствовал себя лучше.
- Ви-итя! – Дрожащим голосом пропищал он. – Ты где, ау-у-у?
Скрипнула тяжелая дверь и в комнату просунулась голова Алхимуса. Витторио скользнул взглядом по кровати, задержался на бейсбольной бите, и, наконец, остановился на учителе. В отличие от Дуремага, Алхимус выглядел безукоризненно: почти новые шелковые шальвары, прожженные только в одном, хотя и самом интимном месте, синий колдовской плащ с серебряными звездами из фольги, и остроконечный колпак звездочета.
- Ты куда это вырядился? – неприятно удивился Дуремаг, присаживаясь на постели, и на всякий случай, вооружаясь дубиной.
- Учитель! – Просиял Витторио. – Вы забыли. К нам едет…
- Неужели ревизор?! – Ахнул Дуремаг, вскакивая на ноги.
- Да нет, Этот самый Уй Ху. Мастер боевых искусств из Кхитая.
- Ох! Так можно и дураком сделать! – Дуремаг облегченно вздохнул и присел на кровати.
- Шеф, вас невозможно сделать дураком! – подольстился к учителю Алхимус.
- То есть, как это невозможно? - Возмутился Дуремаг. - Ты на что намекаешь? Ты хочешь сказать, что я уже того? А у меня, между прочим, волосы болят, хоть волком вой!
- Это от избытка ума, - сказал Витторио.
- Верно, Витя! – Просиял Дуремаг. – Я и сам чувствую, что за последнее время резко поумнел! На-ко, вот лупу, посмотри, что там, с волосами?
Вооружившись здоровенной лупой, Алхимус принялся исследовать голову учителя. Это было поразительное зрелище. Такого квадратного черепа Вите не приходилось видеть ни у кого, кроме себя. Особенно поразило Алхимуса обилие фауны. Вдоль пробора, как по главному проспекту, с аристократической ленцой прогуливались отъевшиеся насекомые. Они выстроили себе из перхоти целый городок. На макушке, лишенной волос, как на площади проходило некое подобие митинга. Какая-то мерзкая гнида залезла на трибуну и потрясая лапками, что-то внушала своим сородичам. Рядом с ней стояли то ли охранники, то ли партийные активисты. Толпа слушала, время от времени, возбужденно шевеля усами. Кое-кто размахивал лозунгами и транспарантами.
Ошарашенный увиденным, Витторио с трудом проморгался, стал рассматривать кончики волос и ужаснулся. Внутри каждого волоса зияло здоровенное дупло, как у больного зуба.
Отложив лупу, Алхимус уставился на учителя.
- Шеф, вам надо стричься!
- А что такое? – забеспокоился Дуремаг. – Неужели все так плохо?
- Хуже не бывает, - подтвердил Витторио. - У вас в голове назревает либо революция, либо государственный переворот. Похоже, экстремисты берут верх. Все это связано с экологической катастрофой. У вас, учитель, кариес волос!
Дуремаг схватился за голову, зашатался, как пьяный.
- О, великие духи Забугорья! Я знал, я чувствовал…Витя! Ты должен меня спасти!
Витторио вытянулся в струнку.
- Учитель! Можете на меня рассчитывать! Но мне нужны ножницы и бритва.
Перепуганный Дуремаг принялся рыться в шкафу. Как назло, под руки лезли какие-то глупые, ненужные вещи: пачки бумажных денег, карандаши, гусиные перья, эротические журналы, микроскоп, готовальня, логарифмическая линейка, лазерная указка, банка кильки в томатном соусе, книжка с нечеловеческим названием: «Чудо голодания».
Назначения большинства вещей Дуремаг не знал. Все они попали к нему с барахолки в Междумирье. Великий маг ценил их за красоту и таинственную непонятность. Однако сейчас они вызывали у него глухое раздражение.
Витторио смотрел на эти удивительные предметы с умилением и тихим восторгом. Когда-нибудь все это будет моим! – подумал он. – И я возьму все эти вещи в руки, и они откроют мне свои секреты! Эх, пришибить бы учителя чем-нибудь потяжелее…Он даже покосился на бейсбольную биту, но тут его размышления были прерваны восторженным воплем Дуремага.
- Эврика! Нашел! Вот они, лежали в старом тапочке. Знать бы, какой идиот их туда засунул? Убил бы… - тут Дуремаг вспомнил, что бритву спрятал он сам, подальше от Алхимуса. Великий чародей смущенно засопел и протянул предметы гигиены ученику.
- Давай Витя, в темпе. Может, еще не поздно?
Стричься вышли во двор. Витя, как заправский парикмахер, обмотал шефа простыней и взмахнул ножницами. Первая прядь никогда не мытых волос упала в пыль. Обнажилась плоская, блестящая, как сапог, кожа черепа. Перепуганное население вшивого городка решило, что настал конец света, и в отчаянии стало перепрыгивать на Алхимуса. Витторио, поглощенный работой, вначале ничего не заметил. Только, когда на носу у него не без удобства устроилась шестиногая тварь, Витя заверещал, как зарезанный и принялся отряхиваться от наседавших насекомых. Дуремаг с тихой радостью наблюдал за учеником. Наконец, он не выдержал.
- Хорош дурака валять! Стриги давай, а потом я тебя!
С трудом преодолевая желание все бросить и залезть по уши в воду, Алхимус продолжил работу. Вскоре густой лес на голове Дуремага превратился в подлесок, затем в мелкий кустарник. Витя отложил ножницы и взял бритву. Учителя он брил на сухую, не обращая внимания на вопли и стоны. Время от времени Алхимус останавливался, правил бритву и снова принимался за дело. Когда с бритьем было покончено, он протер лысину шефа замасленной ветошью и отошел в сторону, чтобы полюбоваться на дело рук своих.
Учитель выглядел потрясающе.
- Шеф! У вас голова, как кувалда! - сдержанно похвалил он.
- Что, такая тяжелая?
- Нет. Маленькая и квадратная.
Действительно, голова шефа, лишенная растительности, оказалась весьма скромного размера. А уникальные геометрические формы делали ее похожей на кубик Рубика.
- Теперь стыдно будет другим магам на глаза показаться! – Вздохнул Дуремаг.
- Учитель! Да они все от зависти сдохнут! – Воскликнул Витторио. – Вы теперь красавец! Вылитый мачо!
- Ты находишь… - засомневался великий чародей. – А, впрочем, ничего удивительного, я с детства отличался красотой! Пойду-ка, посмотрюсь в зеркало.
Запахнувшись в простыню, как римский патриций в тогу, Дуремаг величественно проследовал в замок. Вернулся он через полчаса, одетый во все черное, как и подобает магу высшей степени посвящения.
- А теперь, Витя, я займусь тобой! – сказал он, хищно улыбнувшись. – Садись, да покрепче держись!
Только сейчас Алхимус заметил в руках у шефа бейсбольную биту.
- Это не ножницы! – запротестовал он, делая шаг назад. Внезапно ноги у него подкосились и он буквально упал на стул.
- Правильно мыслишь, Витя, но в корне неверно! Для начала мы твой волос размягчим, чтобы легче стригся. А уж потом, и только потом – ножницы. А, ну, поворотись-ка, сынку!
Витторио зажмурился и наклонил голову. Учитель весело хекнул, бита взлетела в воздух, но в этот момент, между учителем и учеником, как по волшебству, возник бритый наголо человек в оранжевом кафтане. Он махнул рукой, и дубина улетела в кусты. Он взмахнул другой, и Дуремаг, схватившись за причинное место, мягко осел в пыль.
Незнакомец положил руку Алхимусу на плечо.
- Несчастный! Отныне ты находишься под моей защитой!
- А ты кто? – Прошептал Витторио, преданно глядя незнакомцу в глаза.
- Я непобедимый Уй Ху! Мастер боевых искусств Ляо Шиня! – сказал незнакомец и со сдержанным достоинством поклонился.