Под невесомостью и гнётом атмосферы,
где чья-то вычурность и чопорности галс,
где всякий сущий на «потом» отодвигал
неуходящие вопросы будней серых
о том, что так ли, для того ли или той
дороги кружево и спутник в той дороге –
кто повстречал на перекрёстке судей строгих,
что жизнь делили б на движенье и застой?
Что как весы – чутки и пылки к миллиграмму
увядшей совести, забытых добрых слов;
мечты засохшей, что ветрами унесло,
или отмене светофоров были б рады?
Что ж, жизнь любая на планете – чей-то сон,
не потому ли мир над нею невесом?