Я инвалид, пожизненный батрак
моей страны, любимой и прекрасной.
Могло быть по другому – вышло так.
Мне это, хоть не нравится, но ясно,
как божий день, верней, как божий суд –
он есть и всё – придет, когда назначат.
Трехцветный флаг до неба вознесут
и включат гимн. А может, всё иначе?
… холодный морг, дрожащих рук эскорт,
мне сунут крест, хоть я просил – не надо.
То будет снег, а, может, время шорт,
нет, лучше всех – эпоха листопада…
О, шорох ниспадающей листвы!
Кружение, свечение, усмешка –
вдоль утлых плеч, склоненной головы.
Им всё равно, им главное не мешкать
и облететь, оставив струны ив,
склоненные к речной давно не глади.
Березовый темнеющий нарыв
заметен, как сосок, соседской Нади:
сквозь тюлевое кружево окна –
обнажена, стоит вполоборота –
давным-давно уже не влюблена,
но как любви по-прежнему охота!
А я кирдык – и ей не суждено
с первоэтажья своего повторно
меня позвать в открытое окно,
скрыв тюлем грудь роскошно и притворно…
Листва падет под ноги, но не мне.
Дождь перейдет из редкого в кромешный,
рыдая по невызревшей зиме
красиво, окрылено, безутешно…