Они любили вместе погрустить
под бабкиным потёртым покрывалом.
Одна из них узорчатую нить
вокруг мизинца вечно обвивала,
другая, прижимаясь потесней,
сестре шептала девичьи секреты:
о том, в кого влюбилась по весне,
о том, что он уедет этим летом…
И старшая шептала ей в ответ,
что он вернётся, вновь вернётся в мае,
и что сестры на свете краше нет,
и то, что он об этом тоже знает.
.
На свадебном пиру в конце зимы
она сидела прямо, как слепая,
нить скатертной кручёной бахромы
на палец машинально навивая.
Пила под «горько», горе обуздав,
а ночью, в узкой девичьей постели,
отплакавшись, решила – не беда,
не вешаться ж теперь, на самом деле.
.
Когда суставы стали распухать,
она свила колечко шерстяное.
Подтрунивал над ней порою зять,
мол, вот бы ты была моей женою.
Отшучивалась - прялкой зашибу,
тебе одной красотки, что ли, мало?
Она не обижалась на судьбу.
.
Но грусти и тепла недоставало…
Иллюстрация: Веливок Сергей Иванович Сёстры