Людьми заполнен Саутгемптонский порт,
И не достать билетов больше на борт.
А мне везёт – держись, дружище, держись! –
В моём кармане пропуск в новую жизнь.
Фортуны ликом я доволен вполне:
Бортами чёрными качнёт на волне.
Не страшен будет и морской ураган:
В порту «Титаник» – в океане титан.
На третьей палубе веселье и смех.
Нью-Йорк – свобода, дом желанный для всех.
Здесь все надежды и отваги полны.
Все люди – братья, перед Богом равны.
Здесь нет оркестра – этот шик не для нас.
Судьбу меняет нам билет – третий класс.
Нет люстр хрустальных и перил нет резных.
Все эти блага не для нас, а для них.
Для тех, кто совесть топит в виски с вином,
Для тех, кто честь укрыл зелёным сукном.
Блеск их алмазов ярче блеска их глаз.
Как хорошо, что это всё не про нас.
В кают-компании изысканный бал.
Там люди слепы, их мирок слишком мал.
Снуют стюарды и бокалы полны,
Но лесть змеёй вползает в лучшие сны.
А наверху под чёрным небом покой,
До звёзд небесных дотянусь я рукой.
Четыре дня, четыре ночи пути.
Близка мечта – лишь рубикон перейти.
Громада айсберга плывёт за бортом,
Корабль качнуло и осыпало льдом.
Мечты заветные рассеялись в дым:
Коснулся борта Дьявол когтем своим.
Не знали люди, что случилась беда:
Судьба решила их забвенью предать.
Шестнадцать шлюпок – нас раздавит наш крест!
На всех не хватит в них спасательных мест.
Сигналы бедствия в эфире летят,
Спешит «Карпатия» вернуться назад.
С предельной скоростью семнадцать узлов
Ей не забрать у смерти верный улов.
На верхней палубе царит суета,
Оркестр играет свой последний регтайм.
Их не причислит церковь к лику святых,
Но стала музыка молитвой для них.
Насмешка злая, жизни страшный оскал -
Не этой доли каждый в море искал!
С безносой встретиться никто не готов,
Но нам осталось только десять часов.
Корма взмывает в бесконечную высь.
И крики сотен воедино слились.
«Титаник» идол был для многих и храм,
Прошло пять дней, и сломан он пополам.
И закипела ледяная вода.
За что хранитель меня смерти предал?
Последний вздох - и мир навеки потух.
Прощай, Америка, к тебе не приду!