С тех пор Витькин отец стал частенько наведываться к ним. Но он допустил большую ошибку, прилюдно похвалив Люську и игриво отпустив подзатыльников самым ретивым её обидчикам.
- Ну и что вы за мужики, если с девчонкой бои затеваете? А ты, умничка-хозяюшка, не сдавайся! Теперь я понимаю, почему в тебя влюбился мой сын!-
Этого было достаточно, чтобы для Витька начались тяжелые дни - его стали дразнить женихом, не упуская возможности напомнить про лишай, хоть лечение его продвигалось успешно. И Люська назло всем демонстративно играла с Витьком в шахматы на лавочке у подъезда, а он держался достойно, не отвечая на насмешки… И уж совсем их сплотил-сдружил очередной инцидент - тот день каждый запомнил по-своему на всю жизнь.
Мама вернулась с курорта похорошевшей – Трускавец пошел ей на пользу. Но в общем, уклад жизни был прежним: основная нагрузка по дому была на Люське, мама поздно возвращалась домой – работала на двух работах. Она оставляла дочери деньги на продукты и давала распоряжения, что купить и приготовить. И, конечно, иногда было очень обидно, когда вечно голодный старший брат, забывая о других , в приступах жора оставлял пустую сковородку или кастрюлю. Так было и в тот день. Первая стычка с сестрой была безобидной, она возмутилась, запретила пробовать кисель и ушла в комнату, где занималась гимнастикой, наслаждаясь новенькими только сшитыми вручную из старой юбки тапочками на уплотненной подошве, с резинкой, которая восьмеркой перехватывала подъем ноги, зажимая середину подошвы. Лежа на боку, Люська старательно разрабатывала растяжку, с гордостью любуясь своими «балетками». Как вдруг услышала звук алюминиевой крышки. Реакция была мгновенной.
- Да закончатся когда-нибудь мои муки? Ну если без обеда оставил, то ведь просила, чтобы не трогал кисель! Будет всем на ужин с хлебом кисель, хорошо, что крахмала побольше бухнула, густой получился, с комочками, как мы любим.-
Не желая слушать никаких объяснений, она собрала чашки и унесла их в другую комнату. Опять умостилась поудобней на другой бок и стала тянуть левую ногу. Но недолго ей пришлось тренироваться. Из кухни снова донесся звонкий сигнал –«дзынь»- это крышка выдавала неугомонного братца. Люська на сей раз тихонечко, на цыпочках пробралась на кухню - нарушитель её спокойствия в этот момент, наклонив кастрюлю, мастерски цедил в себя тепленький киселик – медленно, всасывая только жидкость без сухофруктов. Кастрюля была огромная, но он так ловко примостился и наслаждался своей находчивостью. И тут несчастная Люська взбесилась, припомнив, как позавчера были уничтожены братом все малосольные огурцы, и выяснилось это тогда, когда все сели к столу, уже настроенные на картофельное пюре с ароматными огурчиками.
- Обжора! Пей, пей! Кровопийца!- Сестра ухватила брата за длинную шевелюру и ткнула головой в кастрюлю. Как он не захлебнулся - одному Богу и ведомо. Сквозь его бульканья было слышно «Убью!». Люська пришла в себя, отпустила руку, но за прошедшие мгновенья у нее так явно промелькнул фрагмент фильма «Спартак», когда восставшие рабы разделываются со своими зксплуататорами – дети в кинотеатре визжали, когда раб топил надсморщика в чане в баландой! Так и она, потеряв голову, в гневе, не отдавая отчета о последствиях, с чувством отвращения макнула со всей дури брата в кисель – какое счастье, что кисель уже остыл!.
Оба не сразу вернулись в чувство - у каждого свой шок. Своё осознание случившегося.
Брат стоит, по нему кисель стекает. Она отмечает, что зубы целы у него, что голова не задела краёв, глаза в полном порядке - ей его уже жалко становится. Ровно до того момента, как он командным голосом произносит
- Иди за водой - вёдра пустые! Зараза! Умыться нечем!-
Ведра и впрямь пустые, колонка за углом дома.
-Слышишь, бегом за водой!-
-Не пойду!-
-Пойдёшь!-
-Не пойду! Нашли рабыню в доме …-
Брат стоит, сжал кулаки. Она приготовилась к драке. Но нашла коса на камень. Так было не раз - терпит долго, а потом упрётся - и ни в какую! Надрывалось что-то внутри, вспышка протеста была такой непредсказуемой. Редко она так теряла контороль.В монотонных буднях была старательной, замкнутой в своём мире, пока не накапливалось всё,загнанное внутрь, и тогда вышибало все предохранители и вырывался наружу протестант!
Брат вдруг просветлел, ехидно заулыбался.
- А так и лучше! Я дождусь маму… И расскажу ей, как её дочь брата родного от жадности чуть не утопила в киселе! Вот посадили бы тебя, малолетнюю преступницу, в тюрягу!...Такие, как ты, в Блокаду людей жрали!-
-И это ты, демагог, обжора мне говоришь? Да я бы пошла за водой всё равно. Успокоилась бы и пошла… Но теперь, после таких слов – да ни в жизни, да никто меня под дулом пистолета не заставит!-
- Вот мамочка придёт – доченьке по хребту веничком… Пойдёшь, как миленькая пойдёшь! У меня сегодня праздник!-
Она ушла учить уроки. Смотрит в книгу - видит фигу. В голове - сумбур, приходит осмысление своей несдержанности, понимание грядущих разборок и наказания. Она и сама уже себя осудила, но такое упрямство разлилось по всему нутру
- Ну и пусть… Надоело терпеть… А вот вдруг бы действительно захлебнулся… Какой кошмар! Слава Богу - отвёл беду!-
К приходу мамы брат обрёл столь жалкий вид: кисель засох, кожа сморщилась, склеенные волосы торчали невообразимо. Он встретил её согбенным, жалким, голова въехала в сутулые плечи - благо выправку беспризорника себе он отрепетировал на всех педсоветах, собраниях и линейках - стоять скукоженным и затюканным у него получалось отменно. Плач Ярославны – ничто рядом с его челобитной перед ошарашенной родительницей, которую, казалось, родные детки уже ничем удивить не смогут! Да не тут-то было! Основной лейтмотив, что за жратву его готовы были убить, возымел действие на маму - и на Люську просто упало небо, её провалили в болотные топи цитат, такой сель обвинений лавиной пошёл на провинившуюся! Ей бы молчать, а она стала огрызаться. Этого мама не переносила, и старший сын это уяснил: он всегда ласково отвечал, что бы ему ни приказано было сделать,- он усыплял бдительность своим согласием, но незаметно,тихонечко вскоре исчезал, ничего не делая. В то время, как сестра начинала взывать к справедливости, напоминая, что у нее музыкальная , спортивная школа, кружок по шитью, уроки и общественные нагрузки, и своими протестами девчонка раздражала мать, хотя в итоге всё делала и за себя, и за брата. Мама часто устраивала групповое наказание, против которого дочь выступала, каждый раз напоминая своими высказываниями несчастной женщине бывшего мужа. И ничего уже было не исправить - пошла девчонка в мужнину породу, набралась от него манер, впитала его идеи и изводила своей похожестью уязвимую израненную душу одинокой женщины. И, когда мама давала распоряжение каждому принести по хворостине, все трое отправлялись на заготовку орудий наказания, ведь не было ни папы, ни, следовательно, ремня! Мальчишки без проблем снимали штаны,получали символический удар по заднице, чего невозможно было дождаться от гордой дочери - она,напротив, крепко хваталась с боков за свои трусы, неистово защищая доступ к телу.В результате хворостина стегала по рукам, мама теряла самообладание
- Что ты смотришь на меня, как Ленин на буржуазию? Я выбью из тебя твоё упрямство и непокорность!-
Дальше просто включалась картинка в воображении - Люська опять попадала в плен к китайцам, и убирался кадр только после громкой команды мамы
-Уйди с моих глаз! Вот уж порода!...-
Так было и в этот раз - мама не выдержала и отхлестала дочь по лицу. Действительно, слова брата сбылись - воды Люська натаскала, как миленькая!
-А теперь убирайся с моих глаз вон… -
Благо, вечера и ночи в Кременчуге - изумительные, а звёздное небо способно в любой печали успокоить и обнадёжить! Люська долго сидела в песочнице, тихонечко скулила, слизывая с губ солёные слёзы, сочиняла варианты примирения с мамой, понимая, как тяжело ей одной воспитывать троих детей. Так в думах совсем не заметила, как со спины подошёл Витёк - он жил в соседнем доме , и из его окон была видна детская площадка. Дружок сел рядом напротив в песок, примостив себе на коленки алюминиевую мисочку, накрытую крышечкой.
- Люсечка! Не плачь, пожалуйста…Вот… угощайся!...Вкусные…-
И он переставил дрожащими руками мисочку на коленки подруге. Он словно предчувствовал, что настаёт его звёздный час, и ему удастся растопить своей преданностью её неискушенное девичье сердце..
- Что это?- Всхлипывая, спросила удивленная девчонка.
И Витёк, открыв крышечку, зашептал, тяжело дыша, жарко - в самое ухо.
- Ва-ре-ни-ки…. С виш-ня-ми… Твои любимые… в сиропе. Я лепил вместе с мамой..Смотри, какие красивые защипы! Скушай, пожалуйста…-
И она заплакала еще пуще - ей было приятно и сразу так потеплело на душе, а верный юный Рыцарь стоял на коленях перед ней и неумело осторожно гладил любимое создание с тем чувством стеснения и трепетом, которые не могут не вызывать ответной привязанности.
- Не плачь…-
Он протянул вареник, и она не смогла не откусить - попробовала прямо с руки – его восторгу не было предела, он с беспокойством заглядывал в её глаза, переспрашивая после каждой пробы, вкусно ли ей, и угощал новым вареником. Пальцы у детей были липкие, сладкие от сиропа и вишневого сока, который сочился при откусывании вареника, и Витёк , смущаясь , склонился к подруге и молниеносно облизал её мягкие ладошки- так лижут только собаки своим теплым нежно- шершавым языком. Так в глаза умеют смотреть безмолвные собаки своими желто-карими умными глазами. Люська молчала, не отстраняла его…
- Пойдём ко мне домой, руки вымоем…Смотри на наше окно – мои папа и мама нам машут…-
Она подняла глаза в сторону Витиного дома - у них была красивая люстра, и вся комната утопала в абрикосовом свете, и действительно Люська увидела в окне два силуэта – Витины родители зазывали их.
В зале был празднично накрыт стол, словно её ждали, словно готовились загодя. Витёк суетился, как официант.
- Хочешь квашеной капусточки? Я помогал маме шинковать! Мама скажи…-
И мама подтверждала правоту слов сына.
-Хочу…- улыбалась повеселевшая Люська.
- А хочешь с малосольной цыбулей и ветками молодого укропа? В глэчике очень вкусно получилось!-
Он держал в руках глиняный кувшин, из которого доносились чудесные ароматы домашнего соления.
- Хочу!-
- А хочешь сала розового, знаешь, какое мягкое с прожилочками?-
- А кабанчика ты тоже помогал резать?- расхохоталась подруга.
-Нет, батько сам резал… И солил не я. Но сало смачное – пальчики оближешь!
Ну же, хочешь? Ты же любишь сало! Сейчас и горбушку чесноком натрём - хочешь?-
-Конечно, хочу!-
- А хочешь кэндюх фаршированный?-
- А я не лопну?... Но хочу!-
Он схватил её за руку и увлёк за собой в кладовку
- Пошли - выберешь всё, что хочешь!-
Родители смотрели на детей зачарованными глазами.
- Мама! Папа! Пусть Люся останется у нас! Она с мамой поссорилась… Пусть спит в моей кровати!-
- А ты где?- Улыбаясь, спросил папа, обнимая свою жену.
- А я рядышком…На коврике…- Не задумываясь, отчеканил Витёк.
- Ох, Витька-Витька! Горе мне с тобой! Что ж ты, как собака, на коврике…- стала сокрушаться Витина мама.
-Да! Именно - как собака! Собака - самый верный Друг! И я - Друг!-
-Ладно, Друг, положи гостье грибочков … А что там у вас за взрывы грибов были? Витя говорил, что и при нём стреляло?-
- Ой, и не спрашивайте! Такое расстройство - мы все так любим грибы… Наверное, плохо стерилизовали… Вообще, мама не захотела по дедушкиному рецепту делать, ей подруга дала рецепт… Но когда стали крышки взлетать, то уж и пробовать не стали. Ведь отравления грибами - самые опасные… Мама шикарно готовит, но с грибами - не дружит! Так еще папа говорил. И смех, и грех… Первый раз, когда ночью выстрелили две баночки, мы и понять не смогли…А потом пошел брат в кладовку, а на потолке - маслята маленькие присохли… Потом через пару дней - шлёп! Брат доложил - осталось столько-то банок! Потом опять - бах! Опять - бах! 5-4-3-2-1-! Прощайте, грибочки! –
- Так, может быть, вам рецепт написать?-
- Можете и написать… Но теперь, без папы мы в лес не ездим! На базарёчке у бабулек на жарку покупаем или иногда брат приносит, но только сразу готовить. Да и мама после взрывов зареклась. А я вот за дедушкой всегда наблюдала, он очень вкусно грибы делает. И знаете какой секрет? Шелуху чесночную насобирать в марлечку и бросить, когда грибы варятся со старым укропом, лаврушкой. И когда грибной навар густой, чтобы, уж простите, как дедушка говорил, сопливым должен быть навар, тогда вынуть и шелуху и ветки укропа. А в банку прокладывать с резаным чесноком - много чесночка у нас любят! Еще ….гвоздичку, душистый перец на дно, и залить,чтобы на 4/5 грибного сока была 1/5 уксуса. И стерилизовать. Очень вкусные грибы - попробуйте! Так мой Дедушка готовит!-
- И ты - такая маленькая рецепты помнишь? Только я не поняла, сколько соли?-
-Точно! Главное забыла!Когда варите грибы- солите по вкусу. А когда грибы осядут, постоят, то на литр маринада 800 мл грибного отвара,200 мл уксуса,2 чайные ложки соли и 2 столовые ложки сахара.Не перепутайте, легко запомнить, что сахара-больше, так как раньше грибы Вы уже посолите...-
- Умничка. И когда ты научилась?-
- Так я с Дедушкой столько времени на кухне провела, и я очень люблю готовить! И варенье я давно варю - у мамы нет времени … А вот варенье у вас из крыжовника - разваренное. Вы не обижайтесь, я не хамлю, а то язык мой - враг мой… Но Дедушка учил, что сахар нельзя переваривать - цвет не должен быть с коричневым оттенком - значит кипятили на большом огне… А варенье нужно доводить до кипения и отодвигать... Остынет - повторить всё на медленном огне. А крыжовник нужно прокалывать- мы с ним садились и по два таза прокалывали. У вас есть шило? ну можно в пробку отвина огилки натыкать... И водочкой сбрызнуть, и на холоде постоять дать…-
- Шило у нас есть. Только вот у нас нет такой дочечки! А я всегда хотела доченьку… Ну спасибо тебе, Люсенька, уж грибы и варенье по твоему рецепту сварю обязательно!-
- Это не мой. Это моего любимого Дедушки рецепт. Я Вам тетрадку свою дам - Вы и перепишите, что понравится. А в крыжовник обязательно листья вишнёвые - для цвета. Этот крыжовник получается как янтарь - красотища и вкуснятина!-
- Ты видишь, мама, я ведь говорил… говорил тебе, что ты её полюбишь! А ты злилась на неё не по делу!-
- Ну вот и выдал мать… Ну ревновала я… Ну страдала, глядя на тебя, жалко мне тебя было…-
- А мне тоже его жалко. И Витьку жалко, и Витька жалко! Вот завтра Витька узнает, что Витёк меня в гости зазвал, то такого нам устроит!!!-
- Ну а ты-то кого больше любишь? Нашего Витька или того басурмана толстяка Витьку?-
- Ну как Вы можете такие вопросы задавать? У меня два друга - два Витьки, и я их очень люблю! Вы еще здесь не жили, а Витька первый еще с детского сада со мной дружит…-
- Да уж… про вас троих можно и книжку написать. Вы молодцы, что так дружите! Хоть и говорят, что третий - лишний!-
- И совсем никто не лишний! Мы друг за друга - горой! А вот вырасту и сочиню про нашу дружбу книжку! И назову её «Витландия». Мой Папа говорил, что это очень красивое название -
-Так ты уже решила, что станешь писателем?-
- Теперь уже и не знаю точно… Мама болеет - нужно выучиться на врача и вылечить её… А когда стану старенькой, делать будет нечего, то я, как моя бабушка, буду печатать на машинке и Сказки сочинять. Папа обещал вместе со мной сочинять… Но видите, какое горе - утонул… Без папы мне стало очень плохо жить… очень плохо без Папы… и если начнётся война с китайцами….-
-Деточка! Не будет никакой войны! Ни с китайцами. Ни с американцами. Ни с кем не будет войны… И ты обязательно будешь жить долго и счастливо!-
- Вы говорите так, как в сказке. Это хорошо. Вы тоже любите сказки? Мой Папа говорил, что те, кто и с годами помнит и любит сказки, у тех душа всегда будет светлой.-
- Светлая память твоему Папе – удивительный он был человек! Печально, что таким молодым ушел из жизни!-
Наступило молчание. И Люська подумала в очередной раз, как странно, что все люди говорят про молодого Папу! Конечно, странно! Ну разве он был молодой? Нет, тридцать пять лет - это уже немолодой… А если еще больше - то это совсем-совсем немолодой.
-Ты не расстраивайся так… ему на небе хорошо. И он за тебя рад, что такая у него дочка замечательная! Он тобой гордится!- У Вити была очень ласковая мама - маленькая, пухленькая.Она была похожа на Алёнушку с обвёртки шоколадки, даже платочки так же завязывала! И ямки у нее на щечках были - ну точно такие же, как у любимого двоюродного люськиного брата Серёжи. И этих ямочек было достаточно, чтобы в сердце девчонки сразу зародилась симпатия. Ах, как ей самой хотелось иметь ямочки на щеках, как у Серёжи,- она даже вилкой себе проколоть пыталась
-Ничего, ничего… У тебя, Серёжечка, две ямочки, а я вилкой себе много наколю…- Шрам остался навсегда.
Люська не сразу ответила, задумалась.
- Так ведь беда…Мой папа не на небе- он ведь под водой утонул…Так ведь и Душа утонула? Или Душа выплыла?-
-Ой, деточка… О чем ты думаешь…. Трудно тебе..Но главное, что ты продолжаешь своего папу и маму, что ты их радуешь…-
- Да как же радую… Вот, стали ссориться сильно… Я стала упрямой. Так мама говорит… а мне кажется, что это так и уродилось во мне… Я ведь помню, как я маленькая накрасила брови черным карандашом, нарисовала губы и пошла к маме на работу… Иду - радуюсь, что все люди на меня смотрят… Я хотела Джиной Лоллобриджидой стать… Прихожу - мама руками всплеснула! Спрашивает, зачем я взяла ее помаду,зачем брови нарисовала? А я вот ляпнула сдуру, что ничего я и не красила, что у меня свои черные брови и без карандаша… Мама мне зеркало дала, чтобы посмотрела на себя, а я , чем больше понимаю, тем упрямей становлюсь… Вот лучше бы меня повесили….-
Родители Витька расхохотались, а Витёк тут же начал усиленно защищать подругу
- Да точно! У тебя бровочки черненькие, глазки …. Такие… И губы лучше любой помады… красивенькая..-
Родители еще больше смеяться стали.
- Вот уж жених!..Хорошие..хорошие глазки…И девочка хорошая… а упрямство у всех бывает… Ведь понимаешь, если плохо поступаешь…-
-Ох, понимаю… И не хочу маму огорчать… Она ведь столько лиха натерпелась за свою жизнь! Знаете, её маленькую в кошолке подвешивали на стенку над печкой… А она там - целый день… Вы представляете, какое ужасное детство было у ребёночка!!! Она аж двенадцатая в семье!... А знаете, когда мой папа говорил, что голодовка - это картошка в мундирах и подсолнечное масло, то моя мама ему такие ужасы рассказывала… Мамино детство - это фашисты поганые ребенку жизнь испортили. Голод и холод. Вот теперь у нее такие больные почки, что жизни никакой!.. И дочь теперь нервы мотает… не повезло…-
Витёк расставил шахматы, но как только они начали играть, через открытое окно донесся зов Люсиной мамы – её звали домой, было уже поздно.
- Ты где была?- Мама и братья встретили свою пропажу на аллейке перед домом.
-У Витька…-
- У жениха..- Съехидничал старший брат.
- Еще чего не хватало! Уж Витек я не потерплю в женихах… Хотя о чём это я? Дэ ище тэ тэлятко - в гузни! И думать нечего! Надо больше делом заниматься и меньше гульками!-
-Точно!- Старший брат, как всегда, не перечил маме, а услужливо соглашался . Да и Люська решила в этот день больше не искушать судьбу - она молча поднималась по лестнице, рассматривая маму со спины – ей очень нравилось это мамино платье, потому что подарил его когда-то Папа. Он приехал глубокой ночью - в поселке не было света, но с каким восторгом при свече каждый любовался своим подарком! Глубокой ночью вопреки всем правилам был разрезан «Киевский торт» и открыт яблочный сидр! Как это было давно! Нет, это было словно вчера - и платье было как новое, и такой темный подъезд, как тогда! Люська глубоко вдохнула носом и ощутила запах отца, словно он рядом. Девочка не хотела верить в его смерть…
(прод. следует)
.