Она на что-то надеялась,
мечтала о норковой шубе…
Художественная самонадеянность
визжала и выла в клубе.
Отпели цикадки тихие
двадцатое звёздное лето…
Он знал, что такое пиррихии
и, кажется, был поэтом.
А небо дождинкой плюнуло…
Взлетали слова, стихали…
Она об отъезде думала,
он мучил её стихами.
И жизнь покатилась, как боли ком,
убитые дни – за бытом.
Он так и не стал... алкоголиком,
как, впрочем, и знаменитым…
не стал,
Но на то не сетуя,
нанизывает на струны
отпитую и пропетую,
отлитую в песню юность.
Неважно,в какой тональности
пропеть... Но о встрече - ни строчки.
Ребята, боюсь банальности –
поставим в конце три точки…