Троллейбус воет. осень плавниками
Прохлюпает в тумане, подплывая.
Я жмусь в сиденье, твердое, как камень.
Трет позвонки: я чувствую – живая.
Живая. Да. в своей разлуке длинной,
Как коридор какой-нибудь психушки.
Кровь по щекам раздавленной малиной,
Или не кровь, а что-нибудь похуже,
К примеру, слезы, растираю сонно.
Гудят заводы. Шепчутся такси.
Кромсают воздух мнимые муссоны;
Мне кажется, что океан вблизи,
Он за углом укрылся, дремлет, словно
Большая кошка, нежно так мурчит.
Но все обман, больной и безусловный,
Не требующий следствий и причин.
Я одинока средь машинных пастбищ,
Затерянная в вакууме дней.
Я на земле совсем одна, ну, разве,
Что чьи-то тени также есть на ней.
Так терпят пораженье. странный норов:
В глубины ада совершать свой рейд.
Вот жизнь моя, недавно из которой
Ты вышел, за особой захлопнув дверь.