* * *
Девушка мыла в ручье виноград,
Подставив под струйку зрелые гроздья…
А рядом, с вершин, шумел водопад
Калёных стремнин в белёсых разводьях.
Над рокотом вод, раскинув крыла,
Орёл величаво, тихо и мудро
Парил…
В миру первозданность была!
Бог открывал Книгу вещего утра.
В низине, в домах, проснулся народ…
И суета вошла снова в селенье –
Простой на миру человеческий род
Разъединял все природные звенья.
Девушка – Ника – когда-то жила
В древнем таджикском горячем селенье,
Тихой и мудрой росла и росла…
В ней, вдруг, открылось духовное зренье.
От суеты, от горячих дорог
Девушка в горы бежала из дома…
История жизни этой знакома
Мне по судьбе своей, полной тревог.
Шестнадцати лет ушёл по стране –
На юг, на восток, на запад, на север…
Мне по судьбе путь славянский издревле!
Помилуй мя, Боже!
И не во сне…
Русской молитвой в дорогу меня
Мама родимая благословила…
Как рельсы стальные в сердце звенят!
Дорога возвысила, не убила.
Я горд был страной –
Советский Союз
Передо мной расстилал все просторы!
И не тянул душу лет моих груз…
В Таджикистан,
где Памирские горы!
Средняя Азия мне…
Душанбе…
И головокружительные краски!
Кто-то зарницу играл на трубе…
Жизнь представлял я открытой, без маски.
Ворзобским ущельем Карфенинган
Жгучими струями нёсся в долину…
Гостем на Праздник в ущелье был зван:
Память, конечно, свою не отринуть.
Пили, гуляли в таджикской жаре,
Были навеки, кажется, братья…
(Рак, когда свистнет на той вон горе!)
Разность народов – становится ратью.
На Празднике,
там, где Карфенинган,
Таджичка нам юная танцевала…
Так изумителен девушки стан!
Душа моя чистая подпевала.
Монисты звенели, а руки – крыла!
Плыли лебёдушкой, сердце всё звали…
Девушка танцем сводила с ума…
Русский - я!
Где таджикские дали?!
Девушка мыла в ручье виноград…
Я проходил там недавно, случайно…
Старик, несказанно этому рад…
Девушки взгляд поймал я нечаянно.