(о поэтическом творчестве)
Искусство и литература. Кто не помнит эту школьную тему? Но почему «и»? Разве литература не искусство? К примеру, писать картины искусство? Искусство. А писать прозу или стихи? Тоже искусство. Искусство творчества. Да и само это слово можно так «расшифровать»: искус сотворения, что само по себе многозначно. Искус, искушение, сотворение - творение своего мира, что может делать только Бог. Вот почему «искус». То есть настоящее стихотворение - творение наравне с Богом. Это великое искушение, за которое творец своего мира - поэт - и будет в ответе перед Богом. За каждое слово, мысль, рифму, за каждую запятую!
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон.
В заботах суетного света
Он малодушно погружён.
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснётся,
Душа поэта встрепенётся,
Как пробудившийся орел.
(А.Пушкин «Поэт», 1825)
Значит, слух поэта должен стать чутким к себе самому, к окружающему его миру; душа поэта должна трепетать, только тогда божественное слово делает стихи поэзией, искусством.
Творческая сила. «Самая лестная похвала, которую ты мог мне сказать», - писал Грибоедов Катенину в ответ на его слова, что в грибоедовских стихах «дарования более, нежели искусства». «Искусство в том только и состоит, чтоб подделываться под дарование, а в ком более вытверженного, приобретённого потом и сидением искусства... в ком, говорю я, более способности удовлетворять школьным требованиям, условиям, привычкам... нежели собственно творческой силы, - тот, если художник, разбей свою палитру, и кисть, резец или перо брось за окошко... Я как живу, так и пишу - свободно и свободно».
Цитата взята из книги В.В.Кожинова «Как пишут стихи». Последняя строка чаще всего цитируется: «Я как живу, так и пишу - свободно и свободно». Значит ли это, что творческая сила заключается в свободе? Или только в даровании? Или в соединении стихии дарования и свободной воли художника? Дело в том, что одарённый человек, но не прикладывающий собственной творческой силы воли к своему дарованию, всегда находится перед опасностью зарыть свой талант в землю. И ничего из этого таланта не вырастет. Но сила воли художника всегда должна быть творческой, а не конструктивистской.
Поэтому нельзя руководствоваться статьей В.Маяковского «Как делать стихи», который все же написал: «очень решительно оговариваюсь: я не даю никаких правил для того, чтобы человек стал поэтом, чтобы он писал стихи. Таких правил вообще нет. Поэтом называется человек, который именно и создает эти самые поэтические правила».
Таким образом, творческая сила - это сила воли, сила свободы поэта или сила вдохновения.
В «Разговоре продавца с поэтом» (1824) А.С.Пушкина читаем:
В часы ночного вдохновенья
Всё волновало нежный ум...
Какой-то демон обладал
Моими играми, досугом;
За мной повсюду он летал,
Мне звуки дивные шептал,
И тяжким, пламенным недугом
Была полна моя глава;
В ней грезы чудные рождались;
В размеры стройные стекались
Мои послушные слова
И звонкой рифмой замыкались...
Делиться не был я готов
С толпою пламенным восторгом
И музы пламенных даров
Не унижал постыдным торгом...
Вот она, истинная творческая сила, как жить, так и писать свободно и свободно - не для славы, не для денег, не для любви. Это детская способность «свободно распоряжаться собой и миром». Когда у поэта есть «признак Бога, вдохновенье...». Но еще свободнее творчество вообще никак не воплощённое ни в чтении, ни в письме, ни в ожидании славы за свободу творить:
Блажен, кто про себя таил
Души высокие созданья
И от людей, как от могил,
Не ждал за чувство воздаянья!
Блажен, кто молча был поэт
И, терном славы не увитый,
Презренной чернию забытый,
Без имени покинул свет!
Обманчивей и снов надежды,
Что слава? шёпот ли чтеца?
Гоненье ль низкого невежды?
Иль восхищение глупца?
Пушкин ставит вдохновение свободного творчества выше всего - выше славы, выше денег, выше влюблённого внимания! Вот что такое истинная творческая сила.
Красота и воля.
Пушкин однажды сказал «Я думал стихами». Кожинов в своей книге делает вывод: «Думать и говорить как бы прямо и непосредственно стихами - это и есть высшая искусность поэта». В великолепном разборе пушкинского стихотворения «Я вас любил» он показывает красоту и силу поэзии Пушкина, её естественность, её тонкость и утончённость, её стройность и целостность: одним словом, всю искусность поэтического творчества.
В чем тут дело? Разве только в одной чувственности, в одном мощном «чувствилище» (Л.Анненский)? Нет! Дело в красоте и воле поэта к созданию этой красоты в её естественном проявлении, это «души высокие созданья», которые поэт «про себя таил». Но Пушкин настолько «блажен», то есть, гениален, что смог передать это блаженное, высокое, мучительное, болезненное состояние человека в любви «безмолвной, безнадежной, искренней и нежной», «робкой» и «ревнивой».
Вся красота и сила этой любви выражена в собственном самоотрицании и самоотречении. «Я не хочу печалить вас ничем». Потому и не хочет печалить, что любит. Поэтому и произносит эти блаженные, безумные слова: «Как дай вам Бог любимой быть другим».
Воля Пушкина прежде всего была направлена на самого себя, потому и умел он создавать новую красоту и силу из самого себя.
«Я ПАМЯТНИК СЕБЕ ВОЗДВИГ...»
Россия - это страна поэтов, способная в «жестокий век» восславить свободу. Это «душа в заветной лире». Это не о себе Пушкин писал - о России: «мой прах переживет и тленья убежит». Пушкин-Россия провозгласил всемирную всечеловечность, отзывчивость её, в словах: «слух обо мне пройдёт по всей Руси великой», обо мне - о русском духе поэтическом. Можно плакать над словами Лермонтова: «Погиб поэт - невольник чести», а можно плакать над Россией - Поэтом - Пушкиным, которого назовёт «всяк сущий в ней язык». Сущий в ней - в России, в Пушкине! Отсюда и признан в ней, как существующий в ней, « и гордый внук славян, и финн, и ныне дикой тунгус, и друг степей калмык».
Эта всемирная отзывчивость по «веленью Божию». Это наша судьба, русская идея, а потому «обиды не страшась, не требуя венца; хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца».
Равнодушно - значит спокойно, так как быть человеком и оставаться человеком в наш не менее жестокий век - эта трагическая миссия великого безмолвия предназначена Богом только великому народу в великой России.